| Б.Б.Надеждин: Впечатления о судилище |
|
|
| 15:04:2009 г. | |
|
С согласия Бориса Надеждина Сцилла перепечатывает его заметки с суда над Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым, написанные для сайта партии «Правое дело». Хамовнический суд, внешние впечатления Процесс начинается по утрам, обычно в 11 часов. Здание суда находится на набережной Москвы-реки, от метро Киевская идти минут 15 через стеклянный пешеходный мост. Вокруг здания суда все очень тихо и спокойно, прохожих мало. Около подъезда стоит автобус, в нем дремлют люди в форме - видимо резерв милиции. На входе проверяют паспорт, пускают внутрь без проблем, надо только сказать, куда идёшь. Нельзя опаздывать, так как в зал суда в ходе процесса не пускают, придётся ждать перерыва. Слушание дела Ходорковского-Лебедева проходит на третьем этаже, в зале за номером 7. Для районного суда это очень неплохой зал, примерно 10 на 10 метров. В отличие от многих судов, где обвиняемые сидят в клетках за железными прутьями, Ходорковский и Лебедев содержатся в помещении с прозрачными стенами, напоминающем аквариум, размером примерно метр в глубину и метра три в ширину. В торце аквариума имеется щель, через которую можно передавать бумаги. У другой стены на возвышении большой стол, над столом герб России, за столом сидят судья в мантии и секретарь суда. Судья – председатель суда Данилкин Виктор Николаевич. Если смотреть со стороны судьи, то справа вдоль аквариума с обвиняемыми стол для адвокатов, а напротив них, справа от судьи – стол для прокуроров. Адвокатов пятеро, перед ними на столе много цветов. Прокуроров трое, все в форме. Посетители сидят на лавках вдоль стены напротив судьи. На лавках могут разместиться человек 20 – 25. Посетителей немного – человек десять, среди них правозащитники, журналисты из пресс-центра Ходорковского. В зале много мужчин в форме, они сидят вдоль стены с аквариумом. Я не слишком разбираюсь в спецслужбах. Запомнился майор в малиновом берете с лицом героя блокбастера, орденскими планками на черной форме и огромными кулаками. Рядом с ним старший лейтенант в зелёном берете с автоматом. Ещё человек пять - скорее всего, ОМОН - в пятнистой серо-голубой форме и в бронежилетах, плюс судебные приставы. Похоже, что главный у них – мужчина в сером костюме с серыми глазами и серыми волосами. Во всяком случае, именно он пресёк мой разговор с Ходорковским во время перерыва. Речь прокурора: впечатления слушателя Несколько дней на протяжении многих часов прокурор Лахтин зачитывал обвинительное заключение. 10 апреля, когда я был на суде, он как раз завершал зачитывать список преступлений Ходорковского. Начав в 11 утра, он поначалу держался довольно бодро - читал монотонно, но уверенно. Было заметно, что он слабо осознаёт произносимое, читает автоматически. Всё время повторяются слова «Легализовали,.. миллиарды,.. перевели,.. по указанию преступной группы,.. фиктивные договоры,..». Некоторые фразы очень странные, запомнились такие перлы: «похитили нефть путём изменения гражданских прав», «на украденные деньги купили векселя», «создали компанию ЮКОС из корыстных целей», «создали холдинг с целью запутать движение денежных средств», «легализовали в городе Москве 82 миллиарда 979 тысяч, нет 979 миллионов 615 тысяч 213 рублей 67 копеек». Очень неопределенно описывается состав «преступной группы». Иногда это «Ходорковский, Лебедев и другие участники». Часто это «Ходорковский, Лебедев, Шахновский, Брудно». Периодически в разных сочетаниях добавляются Валдис-Гарсия, Петросян, Егорова, Леонович, Алексанян и другие. Тяжелее стало прокурору ближе к 12 часам. На протяжении примерно тридцати минут перед этим он зачем-то перечислял реквизиты тысяч платёжек, монотонным голосом произнося тексты типа: «платёжное поручение номер тысяча триста двадцать восемь от двадцатого ноль третьего две тысячи второго,.. номер четыре тысячи сто восемьдесят один от ноль пятого ноль седьмого две тысячи второго,..». Когда он произнёс «номер шесть тысяч восемьсот двенадцать от двадцать шестого двенадцатого две тысячи второго» я вздохнул с облегчением, но не тут то было – не меняя выражения и не делая паузы прокурор продолжил: «номер пять тысяч триста тридцать два от двадцать пятого ноль девятого две тысячи второго, номер….». После 12 часов прокурор стал запинаться, голова его склонялась всё ниже к тому уголовного дела. В 12-15 он окончательно утратил способность к связной речи, но не перестал выполнять свой долг. На помощь пришла дама-прокурор, она стала подсказывать наиболее сложные слова. Почему-то, вместо того, чтобы заменить читающего, она как бы подсказывала, а Лахтин повторял за ней. Выглядело это настолько комично, что не выдержали и стали посмеиваться все присутствующие - сама дама-прокурор, обвиняемые и даже судья. Трагический момент для прокурора наступил в 12-30, когда он стал произносить названия оффшоров. Видимо, они были написаны по-английски, который Лахтин либо не знает, либо ко второму часу чтения забыл. Во всяком случае, слово «Investment» он произносил как «ИнвестмЕнт». Дама-прокурор, с трудом сдерживая смех, подсказывала: «ИнвЕстмент, лИмитед, кОрал,..». Сжалившись, судья в 12-40 объявил перерыв. Ходорковский и Лебедев: личные впечатления Седые, бледные, спокойные, уверенные в себе мужчины. Ходорковский одет в черную водолазку и коричневый пиджак, Лебедев – в светлом спортивном костюме. Внимательно слушают обвинительное заключение, следят по томам с делом, делают пометки и выписки. Иногда переглядываются, разговаривают, усмехаются. Мне удалось в перерыве подойти к их аквариуму и перекинуться несколькими фразами. Ходорковский очень тепло поблагодарил за поддержку. Он улыбался, было видно, что он полон энергии. Его взгляд по-прежнему острый, внимательный и доброжелательный. Суть обвинения: впечатления юриста Я участвовал в самых разных судах – праведных и неправедных, от районного до Конституционного. Многое видел, но такого бреда мне наблюдать еще не приходилось. Аргументы обвинения звучат примерно так: «Нефть продавалась структурами, подконтрольными Ходорковскому - следовательно, он эту нефть украл. Деньги, вырученные за продажу украденной нефти, были перечислены на счета фирм, подконтрольных Ходорковскому - следовательно, он эти деньги «отмыл». Если оценивать как «хищение и отмывание» получение денег фирмой за товар, проданный этой фирмой, только потому, что этот товар произведён другой организацией – сажать надо руководителей всех торгующих организаций, всех управляющих компаний и холдингов - кроме директоров непосредственно заводов-изготовителей. Если считать, что Ходорковский действительно украл всю нефть, добытую «Юганскнефтегазом», то все, кто эту нефть потом перерабатывал, и кто покупал бензин на заправках ЮКОСа, принимали участие в скупке краденого и должны быть наказаны. Вполне возможно, что Ходорковский действительно что-то нарушил - какие-то правила ценообразования или налоговые инструкции. Но он совершенно точно не похищал миллионы тонн нефти на миллиарды долларов. Видимо, с точки зрения прокуратуры, вся рыночная экономика — это сплошное хищение и отмывание. Просто одних «преступников», маскирующихся под предпринимателей, начальство уже дало команду посадить, а других пока нет. Борис Надеждин, член Федерального политического совета партии «ПРАВОЕ ДЕЛО», заведующий Кафедрой права МФТИ |
| « Очередная инициатива президента принята думцами на ура | 156-е заседание ЦИК: Вперёд к безбумажным технологиям » |
|---|
