|
ДЕЖАВЮ
Происшедшее в воскресенье на Тверской площади в Москве нуждается и в описании, и в объяснении. Происходившее рождало стойкое ощущение дежавю.
Оно знакомо (тем, кто знает) еще по позднесоветским временам - ощущение волнения, когда идешь на запрещенную демонстрацию и знаешь, что с момента появления на месте будущего «правонарушения» счет будет идти даже не на минуты, а на секунды: успеть подойти (не перекрыт ли проход?), успеть вытащить и развернуть транспарант, не сделать ничего раньше времени, чтобы успели подойти друзья и журналисты с камерами и фотообъективами.
Знакомая картина у памятника Юрию Долгорукому, все почти так же, как в 1986 году, когда мы, несколько десятков человек из группы «Доверие», пытались провести на том же самом месте демонстрацию против войны в Афганистане: милицейские заграждения, барашковые папахи, бубнящие в рации офицеры милиции, ряды ОМОНА, милицейские автобусы наготове.
Только выучка у демонстрантов уже не та. Во-первых, народу гораздо больше: пара сотен человек, от ветеранов перестройки и демократического движения до «первого непоротого поколения», по выражению Шендеровича. Во-вторых, утеряны навыки проведения «незаконных сборищ». Ну да ничего, это поправимо. Уже без десяти два, не дожидаясь объявленного времени начала акции, у антифашистов не выдержали нервы: начали разворачивать транспаранты и доставать плакаты. Пятнистые омоновские комбинезоны с барашковыми папахами во главе ринулись вперед. Демонстранты стали скандировать хрестоматийное «фа-шизм-непрой-дёт». Менты хватали и волокли в автобусы тех, у кого были транспаранты, плакаты или российские флаги.
У меня в руках не было ничего (в суматохе потерялись несколько моих товарищей-радикалов, с которыми мне предстояло развернуть приготовленный транспарант с надписью «Российские радикалы»). Поэтому пару минут омоновцы рассматривали меня только как досадное препятствие, вроде афишной тумбы, огибая меня на пути к очередному плакатоносцу. Но стоило мне раскрыть рот и вместе со всеми заорать по всю глотку «фа-шизм-непрой-дёт», как в ту же секунду я ощутил, что и меня под руки волокут в автобус два омоновца. Они были, как и положено, свирепы и бестолковы. Делали страшные лица и обозначали (для камер, что ли?) заламывание рук, хотя никто им не сопротивлялся.
Впрочем, некоторым досталось посильнее. При погрузке в автобус нечаянно уронили правозащитника Виктора Сокирко. Не замечая копошащегося в партере Сокирку, омоновцы пытались пропихнуть в автобус следующую жертву - правозащитника Беленкина, а когда тот не захотел переступать через поверженного Сокирко, то двинули его дубинкой по голове. Наверное, не слишком сильно, но достаточно, чтобы вызванная нами затем в отделение скорая помощь, констатировав у потерпевшего сотрясение мозга, забрала его в больницу на предмет более скрупулезного обследования.
Ощущение дежавю усилилось в отделении. Вожак демократической общественности конца 80-х Михаил Шнейдер, вновь, как в 1989-м, сидел в милицейском отделении с российским триколором под мышкой - это, согласитесь, символ. Впрочем, «обезъянник» никого не сажали, все было достаточно либерально. Полсотни задержанных демократов самого интеллигентно-демороссовского вида, сдав дежурному свои паспорта, свободно толпились по всем коридорам, гомонили, выходили на улицу курить и давать интервью телевизионщикам. Единственное отличие от начала 90-х - это непрестанно звонящие в карманах у всех мобильники. Полсотни человек, возбужденно разговаривающих по телефонам - это напоминало скорее операционный зал фондовой биржи, чем помещение для временно задержанных. Кульминацией этого абсурда было пребывание среди задержанных одного VIP-лица с персональным телохранителем, который ни на шаг не отходил от своего подопечного, но которого никто и не подумал попытаться разоружить. Все остальное - как всегда. Суматошно и бестолково суетящиеся, но по большей части доброжелательные милиционеры; свирепые, но в общем, уже тоже беззлобные омоновцы, «навалившие кучу дебильных рапортов и быстро слинявшие» (по выражению дежурного); сломанный кофейный автомат в углу; многочасовое ручное изготовление местными и привезенными им на выручку из других отделений сотрудниками полусотни комплектов протоколов, объяснений, рапортов, опять протоколов, обязательств о явке нарушителей в суд.
Что же касается объяснений случившегося - то у меня их нет. Для этого просто нет достаточной информации: с некоторых пор в этой стране процесс принятия политических решений наверху (а у меня нет никаких сомнений, что решение о запрете и антифашистского марша, и пикета протеста у мэрии, равно как и решение о нашем разгоне и задержании принимались на самом верху) стал походить, по давнему выражению Черчилля, на схватку бульдогов под кремлевским ковром. Не знаю, кому понадобилось на глазах всего мира тащить в милицейские автобусы и бить дубинками мирных граждан, скандировавших «фашизм не пройдет». Объяснений нет. Но есть факты, которые красноречивее любых объяснений говорят сами за себя.
1. В начале месяца, 4 ноября, ультраправые ксенофобы и даже откровенные нацисты в количестве трех тысяч человек под лозунгами «Россия для русских» спокойно маршируют по центру Москвы. Повторю в очередной раз: в отличие от многих правозащитников, я убежден, что это их законное право, что власти не имели никакой законной возможности и не должны были мешать проведению манифестации ультраправых.
2. На этой неделе правительство Москвы абсолютно незаконным образом (т.е. прямо противоречащим не только Конституции, но и федеральному закону о митингах и уличных шествиях) запрещает ответный Антифашистский марш, организуемый демократами и намеченный на 27 ноября.
3. 25 ноября, столь же незаконным образом московские власти запрещают пикет протеста антифашистов против запрета Антифашистского марша, одновременно издевательски предлагая организаторам провести его не у мэрии, а у Белорусского вокзала (это что - «чемодан, вокзал, Запад»?).
4. Одновременно московские власти милостиво выдают «разрешения» национал-социалистической партии «Родина» провести митинг на Пушкинской площади, а ДПНИ - пикеты против «инородцев» у двадцати московских рынков.
5. И, наконец, - то, что теперь увидели на своих экранах телезрители всего мира (кроме большинства российских, разумеется: за исключением НТВ, эту новость не заметил ни один федеральный телеканал).
Объяснений нет, но есть определение всему этому: политически мотивированный произвол и беззаконие. Произвол и беззаконие уже потому, что при существующем в соответствии с законом уведомительном характере проведения уличных манифестаций, власти позволяют себе милостиво выдавать «разрешения» на одни акции и налагать запреты на другие. Политические же мотивы этого также лежат на поверхности - акции националистов и фашистов последовательно «разрешаются», акции антифашистов, демократов и либералов столь же последовательно запрещаются.
Налицо ситуация, когда путинский режим, полностью ликвидировав в стране независимое телевидение, свободные выборы, хотя бы относительно независимый суд, приступил к демонтажу следующего эшелона гражданских и политических свобод, завоеванных нами в начале 90-х годов: свободы манифестаций, свободы ассоциаций (именно так следует понимать одобренные Думой поправки к закону об общественных объединениях) и, надо думать, в ближайшем будущем - свободы слова и мнений как таковой, вплоть до Интернета и листовок. Как в Китае и Белоруссии.
Могу сказать только одно: в этой стране достаточно честных и мужественных мужчин и женщин, которые не намерены молча отдавать свою свободу - и людей моего (и более старшего) поколений, у кого за плечами опыт сопротивления советскому режиму, и совсем еще молодых, родившихся свободными людьми в свободной стране. У режима - запредельные цены на нефть и газ, продажные судьи, сервильные телеканалы и газеты, резиновые дубинки до предела коррумпированной, но исполнительной когда нужно милиции. В наших руках гораздо более сильное оружие, оружие массового притяжения - осознание своей правоты, стремление к свободе, методы политического ненасилия. Без боя мы не сдадимся. Но в любом случае, сгущающееся над всей Россией «безоблачное небо» - весьма и весьма временное погодное явление. Под ударами оранжевых революций уже рухнули диктаторские или коррупционно-бюрократические режимы в Сербии, Грузии, Украине, Киргизии, Ливане. Шатаются режимы в Египте, Белоруссии. Не за горами освобождение Кубы и, убежден, Китая. Чекистская контрреволюция в Москве может только ненадолго оттянуть, но не отменить неизбежное освобождение России. На нашей стороне сама История.
НИКОЛАЙ ХРАМОВ
28 ноября 2005
ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО "ПРИМА-NEWS"
|
