|
|
 |
|
Валерий Зорькин обосновал суверенную демократию раньше, чем Владислав Сурков ее придумал |
|
|
|
24:08:2006 г. |
|
22 августа "Российская газета" напечатала статью Валерия Зорькина "Апология Вестфальской системы".
Статья была написана довольно давно - весной 2004 года. Тогда же она была опубликована целиком в журнале "Россия в глобальной политике" (выпуск за май - июнь 2004) и в 20-процентном сокращении - в той же "Российской газете" (номер за 13 июля 2004).
Редакционная вводка в позавчерашнем правительственном официозе гласит:
В последнее время понятие "государственного суверенитета" все чаще становится предметом обсуждения в ходе политических и общественных дискуссий во многих странах мира. В том числе и в России. Среди идей, родившихся в ходе этого обсуждения, стало понятие "суверенной демократии". Отдавая должное важности и актуальности этого идеологического процесса, "Российская газета" предлагает сегодня своим читателям познакомиться со статьей известного отечественного правоведа, председателя Конституционного суда РФ Валерия Зорькина. Эта работа была опубликована в 2004 году в одном из номеров журнала "Россия в глобальной политике".
Напомним, что термин "суверенная демократия" приписывается заместителю руководителя Администрации Президента РФ Владиславу Суркову, употребившему это словосочетание летом 2005 года.
"Сейчас много говорят, - пишет Зорькин, - о необходимости пересмотра ряда международно-правовых норм и принципов. В первую очередь это касается пункта 7 статьи 2 главы I Устава Организации Объединенных Наций, в котором провозглашается принцип невмешательства «во внутреннюю компетенцию любого государства». Принципы соблюдения государственного суверенитета предлагается заменить принципами управления глобальной безопасностью, которое осуществляла бы «обновленная» ООН и ее Совет Безопасности. (...) ООН является наследницей Вестфальской политической системы, в рамках которой сформировались и начали активно действовать первые межправительственные и международные неправительственные организации. (...) И вот теперь, в начале XXI века, и особенно после событий 11 сентября 2001-го, возникла самая серьезная и самая вероятная угроза существованию Вестфальской системы, а значит, и самих основ конституционного устройства суверенных государств.
Вестфальскую систему атакуют по двум направлениям.
Во-первых, права человека и права нации на самоопределение противопоставляются принципам государственного суверенитета и территориальной целостности.
Во-вторых, национальные государства упрекают в неспособности обеспечить эффективное управление в условиях глобализации."
В следующей главке - "Суверенитет и угроза распада России" - автор называет распад России наибольшей и самой реальной угрозой для страны из всех угроз, существовавших "в течение тех десяти лет, что действовала Конституция РФ":
"Не дефолт, не постоянно усиливающееся социальное неравенство, не рост масштабов бедности и распространение социальных пороков, таких, как преступность, коррупция, пьянство, наркомания и проституция, а именно распад страны! Потому что если все другие социальные кризисы и антисоциальные явления можно пережить или преодолеть, то распад государства необратим.
Новейшая история показывает: распад государства практически всегда сопряжен с актами массового насилия, ущемления прав граждан или даже геноцида."
Цитируя решение Конституционного Суда РФ ("Суверенитет РФ, в силу Конституции РФ, исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой системе государственной власти, которые обладали бы верховенством и независимостью. То есть не допускает суверенитета ни республик, ни иных субъектов Российской Федерации"), Зорькин отмечает: "до сих пор, даже после президентских выборов 2004 года, из уст отдельных региональных руководителей время от времени звучат слова о необходимости строить федерацию на «разделенном суверенитете»" и предлагает оригинальную международно-правовую меру:
"Преодолеть негативные последствия распада государств может помочь международный регламент выхода той или иной национально-территориальной единицы из состава суверенных государств. Без такого регламента мировое сообщество каждый раз будет стоять перед трудной дилеммой: как определить то или иное событие – как следствие национально-освободительного движения или как проявление сепаратизма, сопряженного с терроризмом? Формула данного регламента должна основываться только на признании принципов суверенитета, заложенных в Конституциях суверенных государств. То есть стороны национально-политического противоборства должны отказаться от взрывов, убийств и захвата заложников и взять на вооружение обращение к международно-правовым процедурам, которые предстоит выработать."
Главка "Глобализация против права" посвящена критике "антивестфальских" глобалистских концепций Жана-Франсуа Ришара (первый вице-президент Всемирного банка по делам Европы), Генри Киссинджера (бывший госсекретарь США) и Майкла Гленнона.Последнего Зорькин сравнивает с Альфредом Розенбергом. Затем Зорькин разъясняет читателям суть зловещей идеи нетократии:
"В XXI веке на смену расовым идеям Розенберга пришла еще более изощренная философия отрицания суверенного национального государства и демократии, как таковой. Своеобразным манифестом этой философии является книга шведских ученых Александра Барда и Яна Зодерквиста «NЕТОКРАТИЯ». Авторы считают: 11 сентября 2001 года станет в будущем символом того, как «информационное общество пришло на смену капитализму в качестве доминирующей парадигмы». По их мнению, «сеть заменит человека в качестве великого общественного проекта. Кураторская сеть (некая высшая каста сетевого общества. – В.З.) заменит государство в его роли верховной власти и верховного провидца. Сетикет (сетевой этикет. – В.З.) заменит собой закон и порядок по мере того, как основные виды человеческой деятельности все больше переместятся в виртуальный мир. Одновременно авторитет и влияние государства сойдут на нет в силу сокращения числа налоговых преступлений и ликвидации национальных границ. Кураторы примут на себя функцию государства по контролю за соблюдением норм морали»"
И разоблачает попытки утянуть у государств их суверенитет "вверх" или "вниз":
"Вестфальская система ставится под сомнение и рядом международных соглашений, в рамках которых значительные объемы государственного суверенитета делегируются либо наднациональным органам, либо тем или иным субъектам в рамках одного и того же государства.
Пример первого — Маастрихтский договор 1992-го и первое «сетевое государство» – Евросоюз. Уже сейчас звучат мнения о том, что европейская экономика будет находиться в состоянии «полустагнации» до тех пор, «пока Европа не преодолеет синдром национального государства, который уходит корнями в эпоху Вестфальского мира и остается и поныне нормой международного права. Пока политические деятели Европы не перестанут считать, что британский парламент, французское Национальное собрание или Германский бундестаг важнее Европейского парламента в Страсбурге» (Скоров Г. Не единая Европа // Ведомости. 2004. 11 мая.). Естественно, что при таком подходе деятельность парламентов стран – новых членов Евросоюза может быть сведена к декоративным процедурам.
Пример второго — «принцип субсидиарности», согласно которому проблемы должны передаваться на тот самый низкий уровень, на котором имеются ресурсы и возможности для их решения."
В последней главке - "Права человека как цель и средство" - Зорькин отмечает опасную, с его точки зрения, тенденцию:
"конкретные политические понятия «государство» и «граница» вытесняются юридически неопределенными, не имеющими опоры ни в одном праве географическими и социально-экономическими терминами.
Отсюда и насущная потребность в том, чтобы международное сообщество специалистов по конституционному праву тщательно проанализировало современное понятие полноценного суверенитета. Этот анализ должен учитывать как императивы либеральной демократии, так и необходимость обеспечивать все компоненты сильной и правовой (именно правовой) власти."
И критикует подмену права политикой:
"Нельзя руководствоваться упрощенными формулами типа «государства-изгои» или «несостоявшиеся государства». Такие формулы, как показала международная практика начала XXI века, годятся не для конструирования международно-правовых норм, а только лишь для поверхностного политологического анализа."
Автор статьи обращает внимание на тенденцию к ограничению и суверенитета государств, и прав человека под предлогом антитерроризма:
"События 11 сентября 2001 года не только положили начало масштабным атакам на национальные суверенитеты и целостность государств, но и подтолкнули наступление еще на один из элементов конституционных основ – права человека. Такое наступление прокатилось практически по всему миру — от США и Европы до Юго-Восточной Азии, где были приняты жесткие антитеррористические законы, ограничивающие права граждан."
После чего развивает эту тему:
"Само по себе принятие таких законов, конечно, не угрожает конституционным основам государств, их принимающих. Чаще всего это вполне адекватная реакция на всё более разрастающиеся проявления терроризма, организованной преступности, наркобизнеса и незаконной миграции — на все то, что принято называть новыми вызовами и угрозами человечеству.
Другое дело — до каких пределов можно идти в ограничении конституционных прав человека? Рецепты здесь предлагаются самые разные. Формируется даже своеобразная идеология отказа от основополагающих прав человека. В США, например, вышла книга Алана Дершовица «Почему терроризм работает?». Известный ученый, в недавнем прошлом ярый правозащитник призывает использовать принцип коллективного возмездия по отношению к семьям, этносам, конфессиональным группам террористов; ратует за применение любых видов пыток; выступает за то, чтобы существенно ограничить иммиграцию и права чужестранцев, в особенности выходцев из определенных регионов мира…
Подобные взгляды получают все большее распространение в других странах, в том числе и в России. И не только среди ученых, но и политиков, за которых отдали голоса большие группы избирателей."
Под конец статьи автор говорит о неизбежном риске, связанном с неизбежной глобализацией:
"Нам, очевидно, важно не только не выпасть из глобального пространства, в котором мы уже пребываем, но и построить с ним взаимовыгодные отношения открытости. А при этом необходимо точное понимание степени связанного с открытостью риска. Речь идет о риске раствориться в этом далеко еще не определившемся мире. Об опасности вобрать в себя и воспроизвести на собственной территории неправовой хаос, наступающий на мировую политическую систему."
И формулирует вывод:
"Мир преображается, он не становится ни лучше, ни хуже – он становится другим. Перемены, происходящие в мире, диктуют необходимость изменения международно-правовых норм, которые в свою очередь регулировали бы новые явления и процессы. Важно, чтобы эти изменения не заслоняли самого главного, во имя чего они проводятся, – человека с его правами и свободами."
|
|
| |
|
|
|
