ГДЕ МОГЛИ ПРОПАСТЬ ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ

335 погибших, 429 раненых и около 200 пропавших без вести. Таков финал драмы в североосетинском городе Беслане, где террористы 1 сентября захватили школу и взяли в заложники более тысячи детей. 6 и 7 сентября в России объявлен траур. Корресопнденты "Известий", работавшие в Беслане, провели собственное расследование и попытались выяснить: куда пропали пропавшие без вести, кто начал штурм школы и можно ли было договориться с боевиками.

По официальной версии, оглашенной заместителем генпрокурора Сергеем Фридинским, в Беслане "события развивались не по замыслу структур, которые контролировали обстановку. События развивались стихийно со стороны бандитов, поскольку два взрыва, которые произошли первоначально и после которых началась стрельба в спину убегающим заложникам, вынудили принимать адекватные меры..." Эта версия вряд ли изменится, потому что тот, кто выстрелил первым, несет ответственность за сотни погибших детей. Корреспонденты "Известий" в Беслане провели собственное расследование и выяснили, что штурм школы начали не спецслужбы. Сотрудники спецназа ФСБ в это время в другом месте проводили тренировку в помещении похожей школы. Стрелять в боевиков, скорее всего, начали родители захваченных в заложники детей.

"Если бы этот кто-то не выстрелил, все было бы нормально"

Так кто же выстрелил первым? По официальной информации, сначала в школе прозвучал взрыв, а затем началась стрельба, перешедшая в яростный бой, который полностью закончился только к 23 часам, когда в близлежащем к школе доме, куда переместились террористы, были огнеметами уничтожены два последних бандита.

В 13.10 3 сентября корреспонденты "Известий" находились сравнительно близко к школе. Один из нас находился внутри оцепления в двухстах метрах от спортзала, а еще двое шли пешком и как раз собирались пересечь железнодорожное полотно, чтобы попасть в городскую больницу, куда должны были привезти трупы из школы, о передаче которых власти накануне договорились с боевиками. Мы очень хорошо слышали, как все началось. Никакого взрыва сначала не было. Сначала была автоматная стрельба, все более интенсивная. И только спустя какое-то время, может, несколько секунд, может, минуту, прозвучал взрыв.

Скорее всего, стрельбу открыли люди, находящиеся в оцеплении. Не исключено, что местные ополченцы, которые с первого дня дежурили на подступах к школе. У них было и охотничье, и боевое оружие. Вполне вероятно, что у кого-то из них могли не выдержать нервы и он выстрелил. Услышав стрельбу, боевики решили, что начался штурм и стали стрелять в сотрудников МЧС, которые пришли забрать трупы расстрелянных заложников.

Двое сотрудников МЧС, 45-летний Валерий Замараев и 41-летний Дмитрий Кормилин, погибли. Вот что рассказал нам анонимно один из выживших спасателей.

- Это была просто подстава - забирать трупы. Зачем вообще было посылать профессионалов за трупами? Пусть бы они там лежали. У меня была прямая телефонная связь с их главарем. Он сказал: "чтоб ни одного урода рядом с вами не было". Мы подъехали на грузовике, открыли двери, открыли борта, показали, что пустые, принесли один труп боевика на крыльцо, они сами боялись забрать его с открытого места. А потом доктор пошел с ними за угол, а мы остались стоять у забора с поднятыми вверх руками. И тут началась какая-то стрельба. Никакого взрыва перед этим не было. После того, как кто-то открыл огонь, боевики начали стрелять по нам. Если бы этот кто-то не выстрелил, все было бы нормально. С боевиками у нас была нормальная договоренность. Мы абсолютно были уверены, что вернемся.

"У него была типичная чеченская внешность"

Можно ли было договориться с террористами и дать им уйти, обменяв детей, например, на политиков и чиновников? Скорее всего можно.

По свидетельству людей, которые прямо или косвенно пообщались с бандитами (упомянутый выше сотрудник МЧС, некоторые из заложников) террористы не были абсолютно невменяемыми. С ними был шанс договориться хотя бы потому, что они вступали хоть в какие-то переговоры. Все-таки они выпустили 26 человек - женщин с грудными детьми. Все-таки они согласились на передачу трупов. Профессиональный переговорщик первым делом пытается выяснить мотивацию преступника. Движет ли им идея, наркотическое опьянение или что-то другое, например деньги. Вот как описывает террористов одна из заложниц 12-летняя Дзера Дзестелова.

- В зале в первый день было человек десять боевиков, среди них две женщины, - говорит Дзера. - Женщины подошли уже ближе к вечеру или на следующий день, не помню, в поясах со взрывчаткой, во всем черном, в платках, скрывающих лицо до глаз. Одна рука у них была постоянно на поясе, а другая - на пистолете. За все время они не сказали ни слова. Но судя по их движениям, фигурам, лет по 25 этим женщинам, не больше. Все мужчины, в отличие от женщин, сразу сняли маски. Не совсем сняли, а подняли их и носили как простые шапочки. Самый главный среди боевиков выглядел лет на сорок. Рост - как у моей мамы, примерно 179 сантиметров. Худой как скелет. Когда он вошел, у него была окровавлена правая рука. В зале была врач Лариса, она его перевязала. Он был не очень злой, хоть и главный. Он был в черной тюбетейке, из-под которой были видны волосы, и у него была коричневатая борода. Он был в спортивных штанах и черных кроссовках с тремя золотыми полосками, а сверху такой камуфлированный халат до колен. Выстрелил за все время всего два раза. Сначала он ходил с пистолетом, а потом, когда все успокоилось, вообще без оружия. А другой был очень злой. Чуть что - вверх из автомата стрелял. Люди пугались. Он носил эспаньолку. Низенький такой, метр шестьдесят. А был еще один добрый. Ему даже женщина одна сказала: но вы же добрый. А он как закричит: не разговаривайте со мной! Там же были женщины с грудными детьми, а грудные - они же постоянно плачут, не понимают, есть хотят. Так вот этот боевик подошел к одному ребенку, попытался даже его успокоить. Ну не плачь, говорит, ути-пути. Но ребенок не успокоился. Успокоишься тут, когда такой страшный подошел. Он был без бороды и без усов. А на шее у него был шрам, как будто ему когда-то горло перерезали. Еще был один боевик по имени Иса, высокий, плотного телосложения, с короткой бородой. По телевизору говорили, что среди боевиков был осетин Валерий Ходов. Не знаю. Там был один мальчик, ему лет 19, не больше. Без бороды, нормальная прическа, не похож на боевика. Может, это он и был осетин. По имени они друг друга почти не называли. Только пару раз случайно. Кого-то из мужчин звали странным именем Сафила. Еще меня поразило то, что у всех из нагрудного кармана разгрузки, где лежат всякие обоймы, гранаты, ножи, торчали зубная щетка и паста. Я когда это увидела, стала обращать внимание на их зубы. У всех, как на подбор, зубы были ровные, белые и крепкие. Всем, кроме главного и этого мальчика-осетина, было лет 27-30, не больше. Больше о них ничего сказать не могу. Они-то не любили, когда на них смотришь. Так что я особо их и не разглядывала.

Нам доподлинно не известно, о чем говорили с бандитами доктор Рошаль и генерал Аушев. Но мы знаем содержание беседы террориста и одной из заложниц. 15-летняя Санта Зангиева, находившаяся в спортзале, сумела вызвать на разговор одного из бандитов на второй день заточения.

- Это был худой, рослый мужчина лет 35, - рассказывает нам Санта. - Судя по акценту, чеченец. И не только по акценту. Не могу этого объяснить, но у него была типичная чеченская внешность. Знаете, есть у них такие светлые типы, голубоглазые и рыжие. У него была рыжая борода. Правая рука у него была перебинтована. Я, кажется, знаю, где он ее поранил. Когда загонял нас в школу. У дверей возникла давка, и он разбивал окна и заталкивал через них детей внутрь. Этот человек был самым злым из наших надсмотрщиков. Он почти никого не пускал в туалет, грозил постоянно и стрелял из автомата в потолок. Мне стало плохо от духоты, я несколько раз теряла сознание, и моя мама попросила его, чтобы он вывел меня ненадолго в коридор подышать. На удивление, он согласился. В коридоре меня затошнило, ноги почти не слушались. Я тут же присела на высокий зеленый рюкзак, один из тех, что стоял вдоль стены в коридоре. Но он сказал: на тот не садись, в нем бомбы, сядь на этот. И указал на место рядом с собой. Так мы и сидели рядом на рюкзаках. Я скоро пришла в себя и осмелела настолько, что спросила: молодой человек, вы отпустите нас, хотя бы детей? Когда я спросила про детей, я имела в виду не только маленьких, но и таких, как я. Он резко ответил: нет. - А почему? - Ваши российские войска в Чечне ловят таких, как ты, и отрезают им головы. У меня была дочка, ну примерно как ты, ее убили. - А почему вы не даете нам пить? - Путин хочет нас убить. Он отравил водопровод, чтобы все мы погибли. Один из наших выпил и отравился. - Почему вы так плохо с нами обращаетесь? - А где ты слышала, чтобы заложникам было хорошо? Ладно, все, ты мне надоела, убирайся. Я встала и пошла в спортзал. Но бандит вдруг остановил меня и спросил, нет ли у меня носового платка. Надо, сказал, его намочить, мокрым платком можно вытирать лицо, высасывать из него влагу и тогда сидеть в спортзале какое-то время немного легче. Но у меня не было с собой платка. Уже после возвращения домой я увидела по телевизору трупы бандитов в школьном дворе. Рыжий с перевязанной рукой лежал среди них. Если бы их поймали живыми, а потом мне дали автомат, я бы, не задумываясь, их расстреляла.

Из этого фрагмента следует, что по крайней мере у одного из бандитов, причем не самого спокойного, был вполне понятный психологический мотив - смерть дочери. Как можно было использовать этот мотив на пользу заложников - мы не знаем. Для этого существуют профессиональные психологи и переговорщики. И им было о чем поговорить с этим террористом.

Среди заложников находились сын и дочь Таймураза Мамсурова, председателя парламента республики.

- Боевики каким-то образом сразу вычислили детей Мамсурова, - рассказывает одна из заложниц Фатима Зандиева, лет 35. - Эти мальчик и девочка были у них на особом положении. Их бандиты время от времени выводили из зала для телефонных переговоров с родителями. Как-то сын Мамсурова спросил у одного из бандитов: вы не будете нас убивать? Не будем, если твой папа сделает все, что мы требуем. Папа сделает все, сказал Мамсуров-младший. После этих слов боевик поцеловал мальчика. Уж не знаю, что тут зависело от Таймураза Мамсурова, ведь террористы сообщили нам, что они требуют вывода войск из Чечни, освобождения боевиков из европейских тюрем и самолет.

Из этого фрагмента следует, что, несмотря на заверения представителей оперативного штаба о том, что бандиты не выдвигают требований, эти требования, скорее всего, были. Косвенно слова Фатимы Зандиевой о самолете подтверждает тот факт, что школу захватили именно в Беслане, а от крыльца ш колы до федерального аэропорта "Владикавказ" не более восьми километров. Куда собираются лететь террористы, в какой стране их могли ждать? - это другой вопрос. И с этой точки зрения их план не выглядит абсурдным.

Где могли пропасть пропавшие без вести

Сколько было заложников? Сколько погибло и где те, кто пропал без вести?

Число заложников - также один из главных вопросов. Сначала разница между официальной и неофициальной информацией составляла сотни людей. На следующий день после штурма пресс-секретарь президента Северной Осетии Лев Дзугаев сказал, что число заложников превышало тысячу человек.

- В спортзале находилось человек 800, не меньше, - говорит 12-летняя Дзера Дзестелова. - Из них учителей человек 20. Вместе с директором Лидией Александровной. Очень много первоклашек и детей до 12 лет. Таких было большинство. Старшеклассников человек 15 всего. Остальные старшеклассники сидели в актовом зале на втором этаже над столовой. Нашего директора выводили и от нее мы это узнавали. В спортзале мы сидели на полу, на одном квадратном метре человека по три, не меньше. На ком нога, на ком рука - вот так вот сидели. Еще заложники были в тренажерном зале, прилегающем к спортзалу.

На момент подписания номера, власти Северной Осетии сообщали о 335 погибших и примерно 200 пропавших без вести.

Корреспонденты «Известий» осмотрели место боя и пришли к следующему выводу. Возможно, боевики увели часть заложников в стоящий рядом со школой жилой двухэтажный дом. Спортзал и двухэтажный дом находятся на расстоянии примерно сорока метров. Сейчас дом разрушен почти полностью, боевики держали в нем оборону почти до 23 часов 3 сентября. Можно предположить, что под его завалами и находятся пропавшие без вести заложники.

Слухи. Правда и вымысел

Сразу после штурма по городу поползли несколько слухов, тут же подхваченных СМИ. Мы попробовали их либо подвтердить или опровергнуть.

Один из главных слухов: в город после штурма вместе с убегающими заложниками просочились боевики, в частности женщины-шахидки.

- Женщины с поясами смертников были с нами в спортзале только один день, - говорит 12-летняя Дзера Дзестелова. - Они выводили девочек и женщин в туалет. Потом они ушли, а ночью в маленьком здании для младших классов, которое находится во дворе школы, раздался какой-то взрыв. Такой сильный, что тех, кто сидел у двери, даже откинуло взрывной волной.

Наши источники в оперативном штабе еще 2 сентября сообщали нам, что в результате либо конфликта, либо неосторожного обращения с оружием две шахидки погибли. Еще одну женщину уничтожили в начале штурма. Она якобы находилась на крыше школы. Четвертую шахидку бойцы во время боя видели выбегающей из школы с пулеметом. Она не стреляла, а просто несла пулемет. Ее тоже убили сразу. Корреспонденты «Известий» 4 сентября имели возможность бегло осмотреть трупы террористов, разложенных во дворе школы. 20 убитых лежали в ряд, а еще шесть закрытых пластиковых мешков лежали в стороне. Среди открытых трупов мы женщин не видели. Или не смогли их отличить от мужчин, до такой степени эти трупы были повреждены. Но, возможно, трупы женщин лежали в закрытых мешках.

На месте видно, что прорваться из окружения было практически невозможно. Кроме того, что выходы контролировали федеральные силы, этим еще занимались и местные жители.

Говорили, что местные жители насмерть забили двух мужчин, которые, возможно, были боевиками, а, возможно, и нет. Это правда. Вот что рассказали «Известиям» очевидцы.

- 3 сентября часа в четыре дня, еще во время боя, когда мы вывозили раненых детей, возле больницы местные задержали милицейский уазик-таблетку, в котором омоновцы везли раненого мужчину, подозреваемого в том, что он боевик, - рассказывает таксист Ирбек. - Кто-то из ополченцев выстрелил в крышу машины из карабина. Машина остановилась. Люди налетели, выхватили оттуда этого подозреваемого и забили его до смерти. Но, скорее всего, это был боевик. Кричал он, правда, по-осетински: я - осетин, я - брат. Но выговаривал он это как заученное стихотворение. По акценту было понятно, что он не осетин. Он был высокий, небритый, в грязноватой одежде, лет под сорок. Милиционеры кричали: вы что, это самосуд, мы разберемся! Но люди не обращали на них внимания. Забили, а потом сказали - разбирайтесь. Он еще шевелился, но это был уже труп. Омоновцы взяли его за руки и за руки и закинули в уазик. Забивали его мужчины, которые возле больницы ждали своих детей. Их там было человек триста. Но били не все, а только те, кто смог протиснуться.

- Это было около 17 вечера 3 сентября неподалеку от школы, - говорит Федор. - Еще во всю шел бой. Люди прятались у заборов. И вдруг все с разных сторон бросились в одно место. Накинулись на кого-то и стали забивать ногами. По их выкрикам я понял, что это боевик. Люди входили в круг, пинали его несколько раз и выходил, чтобы дать возможность поучаствовать всем. Когда толпа расступилась, я увидел абсолютно голое тело без признаков жизни. Только на руках у него были открытые перчатки как водительские. А на ногах - обрывки камуфляжа. Это был молодой человек с длинными темными вьющимися волосами, я бы сказал пижонской внешности. Гладко выбритый, возможно, араб. Пока его били, задом подъехала машина «скорой помощи». Она и увезла труп.

- Возмущение людей понятно, - говорит пресс-секретарь президента республики Лев Дзугаев. - Но мы надеемся, что, как это было и раньше, в трагические для Осетии дни и часы единственное согласие внутри республики поможет нам всем вместе, пережить эту трагедию.

Что касается слуха про чернокожего террориста, то мы среди трупов боевиков такого не видели. Вот что по этому поводу сказал нам один из местных бойцов.

- Никакой это не негр, - сказал наш собеседник, - просто он уже разлагаться на жаре начал, почернел весь. С 1 сентября валяется. Его Ашот пристрелил. У Ашота как раз день рождения 1 сентября, а его на работу засунули, ну он стоит дома штаны форменные гладит, а тут стрельба, а у них там возле школы качалка была (тренажерный зал. - «Известия»), там школьный забор и акация. Ашот туда прибежал, акацию раздвинул, смотрит, боевики в окно какие-то тюки подают. Все залезли, а последний еще на улице стоял. Ашот в него чуть ли не всю обойму выпустил из Макарова. Тот как стоял, так и упал на спину. Боевики в ответ тут же начали стрелять, но Ашот за бетонный блок спрятался. И раком-раком в РОВД.

Эти тюки, которые передавали боевики, частично опровергают еще один слух. О том, что оружие они привезли в школу заранее. Летом в школе шли ремонтные работы, которые выполняли какие-то заезжие шабашники. Их жители и подозревают в сотрудничестве с боевиками. Но по словам наших источников в оперативном штабе, боевики приехали в Беслан 1 сентября на двух машинах - грузовике ГАЗ-66 и «Газели». Оружие у них было такое: крупнокалиберный пулемет Калашникова, автоматы с подствольными гранатометами, пистолеты, ручной противотанковый гранатомет, гранатометы «Муха», ручные гранаты, килограммов 20 взрывчатки, ну и боеприпасы. Все это вполне возможно привезти на двух машинах.

Практически с первого дня захвата школы власти начали сообщать о нескольких известных боевиках, которые находятся среди террористов. В частности, о пресловутом Магомеде Евлоеве, по кличке Магас. А также о некоем Кодзоеве и Владимире Ходове. Насколько нам известно, пока эти люди среди убитых не идентифицированы. А их фамилии, видимо, назывались потому, что они известны, давно находятся в федеральном розыске и теоретически могут участвовать в любом теракте.

И еще один страшный слух о том, что боевики насиловали девочек-заложниц. Поводом для таких разговоров послужило то, что в первые минуты боя из школы вынесли несколько трупов детей с остатками одежды или полностью обнаженных.

- Брехня все это насчет изнасилования, - сказала «Известиям» десятиклассница Инна Арькова, одна из заложниц. - А голенькими они оказались потому, что в зале было так жарко, так душно, что многие сидели в одних трусиках.

Николай ГРИТЧИН, Вадим РЕЧКАЛОВ, Беслан