| Дума приняла законы о творческом освещении деятельности партий и «о приставных стульчиках» |
|
|
| 27:03:2009 г. | |
|
Во исполнение желаний президента Медведева, высказанных в послании Федеральному Собранию в ноябре прошлого года, сегодня Государственная Дума приняла в первом чтении два законопроекта под ироническими названиями: «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с повышением представительства избирателей в Государственной Думе ФС РФ» и «О гарантиях равенства парламентских партий при освещении их деятельности государственными общедоступными телеканалами и радиоканалами». Оба законопроекта с явным удовольствием представлял полпред президента Гарри Минх. В случае с «повышением представительства» ему ассистировал главный думский юрист Владимир Плигин, а в случае с «гарантиями равенства» – председатель комитета по общественным объединениям Сергей Попов. Суть первого закона состоит в том, что партии, которые получат на следующих думских выборах от 6 до 7 процентов, получат в думе два приставных стульчика, а которые от 5 до 6 – один (вместо соответственно 30 и 25 мест, которые причитались бы им по равноправной пропорциональной системе). Гарри Минх сказал, что 5%, за которые выдадут один мандат, это примерно 5,5 миллионов голосов избирателей. На последних думских выборах «Единая Россия» получила по официальным данным почти 45 млн. голосов и 315 мандатов, соответственно «вес» одного мандата составил 142 тысячи голосов. Представитель президента объяснил, что законопроект вносится для того, чтобы «повысить качество и уровень народного представительства» и «обеспечить максимальный учёт тех взглядов, которые разделяет достаточно большое число граждан». При подведении итогов думских выборов сначала выдадут билеты на «приставные места», а оставшиеся 446 или там 449 мест распределят пропорционально – по старой схеме. Минх подчеркнул, что один или два «приставных» депутата будут иметь весь объём полномочий, которые имеет фракция, в том числе право участвовать в Совете Думы. «Это будут такие микрофракции», - сказал он. Члены «микрофракций» не могут входить в «макрофракции», если только их материнская партия не прекратит существования. По словам Минха, партии, получившие «приставные стульчики, «признаются парламентскими» и получают право назначать свои кандидатуры в избирательные комиссии всех уровней, право выдвигать кандидатов без сбора подписей и их нельзя до очередных думских выборов ликвидировать по мотивам недостаточной численности. Председатель Комитета по конституционному законодательству и госстроительству Владимир Плигин начал своё выступление с удачной шутки. Он сказал: «В Конституции написано, что Российская Федерация – есть демократическое федеративное правовое государство». После этого он объяснил, что такое демократия с помощью цитаты из Фридриха фон Хайека приблизительно следующего содержания: «Демократия сама по себе не есть свобода, она даёт свободу лишь большинству, которое мы именуем народом, но она обеспечивает возможность мирной смены власти». «К чему это всё?», – продолжил Плигин. А к тому, что в нынешней Думе число людей, проголосовавших за партии, не представленные в зале, составило 5 млн. человек. Тут Плигин, вероятно, вспомнил про оголтелую партию СПС и поспешно оговорился, что избиратели маргинальных и экстремистских взглядов не имею права на представительство. В заключение Плигин перечислил все существующие партии, указав в качестве потенциальных претендентов на думские мандаты «Яблоко», «Патриотов России» и «Правое дело», а также напомнил, что СПС, Партия социальной справедливости и «Гражданская сила» всё ещё находятся в стадии ликвидации. Законопроект вызвал массу вопросов и обид. Макродепутатам не понравилось, что их микроколлеги будут обладать теми же правами. Депутат Александр Куликов (КПРФ) отметил сложность предлагаемой конструкции и спросил, не проще ли было бы понизить планку. Минх ответил, что президент специально указал в послании, что речь не идёт о снижении 7-процентного барьера, и это – концептуально. Сергей Иванов (ЛДПР) высказал мнение, что демократия – это власть народа, а власть – это возмоность наградить или наказать. Он спросил, как «приставные» депутаты смогут стать властью, если даже полноправные фракции ничего не могут сделать. На это Минх отвечал чрезвычайно раскидистой тирадой, в которой сравнил микродепутатов с «рабами лампы». Плигин же придрался к ивановскому определению власти и наставительно разъяснил Иванову, что он обладает властью и принимает в этом зале решения, которые имеют конкретные и точные последствия. Многие при этом смеялись. Сергея Решульского (КПРФ) заботила судьба микрофракции из двух человек. Согласно законопроекту депутатские права обеспечиваются только одному из «депутатского тандема». «Что он (второй депутат), портфель за ним (первым депутатом) носить будет?». Решульский обратил внимание на то, что микродепутату будет предоставлено право курировать лишь семь регионов, если он из федеральной верхушки и только «свои» регионы плюс ещё два субъекта – если он из регионального подсписка, несмотря на то, что за партию голосовали по всей стране. Минх объяснил, почему президент предложил ограничить одного из участников тандема в правах: «чтобы из двух депутатов не получилось две маленьких фракции». Вопрос о курируемых регионах его почему-то возбудил значительно больше: «Если ты избран от региональной группы в составе конкретных субъектов, то тебе и предоставят возможность поработать с этими субъектами, которые являются твоей региональной составляющей». Владимир Федоткин (КПРФ) ревниво спросил: «А Путин будет встречаться с этим депутатом один на один?». По мнению депутата, один депутат не может быть умнее 315-ти (315 – число мандатов «Единой России»). Федоткин не одобряет появление в Госдуме «вольных стрелков» и считает, что надо прописать их обязанности – «чтоб не ущемлял интересы других фракций». Гарри Минх не согласился с утверждением Федоткина, для чего экстраполировал его следующим образом: «ЛДПР на два человека умнее Справедливой России, а коммунисты на 20 человек умнее Справедливой России и намного глупее Единой». А премьер кого захочет пригласить – того и пригласит. Геннадия Гудкова из «Справедливой России» волновало, будет ли «вольный стрелок» вице-спикером и будет ли ему в обязательном порядке даваться слово для выступлений как фракции. Кроме того, он повторил вопрос, который уже задавал представителю президента во время обсуждения законопроекта о снижении численности партий в час по чайной ложке: «Скажите, это последний шаг к реальной демократии?». По мнению Гудкова, сочетание пяти миллионов избирателей с одним мандатом похоже на горькую шутку и называть это демократией – очень большой оптимизм. Плигин заверил коллегу, что про должности в законопроекте ничего не говорится: «У лица есть право делать предложения». Минх сказал, что он уже один раз отвечал на вопрос Гудкова, но может ещё раз повторить. После этого он зхасмеялся и смеялся довольно долго. А потом сказал, что никакие меры по снятию избирательного барьера или его снижению президент пока не предполагает. Анатолий Иванов (ЕР) повторил вопрос коммуниста Куликова: не было ли проще сразу снизить барьер. Несмотря на то, что вопрос был задан второй раз, на него ответили и Плигин и Минх. Плигин сказал, что структуризация политического партийного поля РФ происходила достаточно сложно и установка барьера привела к определённым позитивным изменениям. Минх, перефразируя классика марксизма, сказал, что правительство не может быть выше тех общественных отношений, которые складываются в нашей стране. Тут в беседу снова вступил Плигин, которому явно не понравилось, что за Минхом остаётся последнее слово. Он добавил ещё один штрих: цитату из труда Жана Бешлера «Демократия». Суть цитаты сводилась к тому, что парламентский строй лучше всего функционирует при наличии двух партий. «Но это замечание никакого отношения не имеет к данному залу Государственной Думы», - объяснил коллегам известный юрист, тонко намекнув на то, что единственной целью его выступления было показать своё интеллектуальное превосходство над коллегой из администрации (развитие Минха остановилось на Марксе, а Плигин – в курсе самых новейших течений). Виктор Илюхин (КПРФ) сказал, что он с уваженим относится к президенту, но не может с уважением относиться к этому законопроекту, потому что не понимает, с одной стороны, как один человек будет представлять 6 миллионов избирателей, а с другой – почему один человек будет наделён полномочиями целой фракции. Минх разъяснил, что права депутата-микрофракции те же, на которые имеют право фракции, но как известно – один в поле не воин. Выступлений от фракций не было, но от каждой из них высказалось по депутату в частном порядке. Сергей Иванов (ЛДПР) считает, что законопроект – это очередная попытка показать миру, что в России тоже есть демократия. Он предлагает поднять требования к численности партий и отменить избирательный барьер. При нынешней системе, по его мнению, избиратели голосуют и получают видимость представительства. Депутат Анатолий Локоть (КПРФ) подчеркнул, что не зря законопроект представляли лучшие юридические умы Государственной Думы. Только они способны придать ему хотя бы минимальную убедительность. По мнению депутата, Минх был убедительнее, потому что он ссылался на отечественных классиков марксизма, а Плигин – на западные авторитеты. Локоть ожидал, что президент предложит пересмотреть итоги голосования в нынешнюю Государственную Думу. Такой законопроект коммунисты поддержали бы. Но этот они поддержать никак не могут, потому что он нарушает равенство избирательных прав и приведёт к дезорганизации работы Госдумы. Ведь один депутат будет претендовать на место в президиуме, руководстве, председательство в комитете и т.п. «Выйти из этого можно только силовым путём: загнать под лавку. Это юридическая крокозябра», - закончил Локоть. Морозов не удержался от комментария: «Я единственное, что думал: что Маркс и Энгельс – всё-таки немцы». Михаил Емельянов (СР) выступил в поддержку закона, снова сославшись на авторитет Маркса, характеризующего режим с множеством мелких партий как бонапартистский. «Что касается равенства и неравенства, то в любом законе есть исключения». Его мысль развила Ирина Яровая. По её мнению, семипроцентный барьер определяет принцип равенства, а принимаемый закон вводит новый подход, не вступающий в противоречие с общими принципами законодательства. Голосование дало результаты 349:58:0. Отсюда видно, что коммунисты действительно проголосовали против, а жириновцы действительно воздержались. Представляя закон об «информационном равенстве», Гарри Минх сказал, что эта инициатива представляет собой не изменения в действующее законодательство, а самостоятельный закон. Он подчеркнул, что ко второму чтению партии, допущенные к распределению мандатов и партии, которым передаются мандаты (5-6-процентники) будут уравнены в правах: и те и другие будут признаны «парламентскими партиями». Представитель президента подчеркнул, что закон распространяется только на «государственные общедоступные телерадиоканалы», имеющие форму ФГУП, то есть по сути дела – только на ВГТРК. Закон не относится к избирательной кампании, не затрагивает сферу, которую регулирует закон о порядке освещения деятельности органов госвласти в государственных СМИ и не относится к специализированным государственным каналам. Деятельность по освещению парламентских партий подлежит государственному публичному контролю. Редакции государственных СМИ сохраняют свою творческую самостоятельность, но информирование должно быть всесторонним и объективным. Ключевое положение закона – о «творческой самостоятельности». Оно означает, что передачи будут не от имени партий, а о них, то есть гарантии сводятся к тому, что журналист, например, Сванидзе, будет хвалить ЕР, жалеть СР, ругать КПРФ и высмеивать ЛДПР в течение равных промежутков времени. Одновременно законопроект отменяет три содержательных статьи действующего закона о порядке освещения деятельности органов госвласти в государственных СМИ: о «Парламентском часе», снимаемом телерадиослужбой парламента и обязательном к трансляции на госканале (норма действует с 1998 года); о регулярных региональных выступлениях депутатов (действует местами); о ежемесячных теледебатах партий (не действовала никогда). Контроль за равенством будет осуществлять Центризбирком, который создаст рабочую группу в составе двух представителей от каждоый парламентской партии, от Общественной палаты, от Роскомнадзора и одного представителя ВГТРК во главе с членом ЦИК. Если в каком-то месяце комиссия констатирует неравенство в освещении партий, она предпишет телерадиокомпании компенсировать разницу в следующем месяце. По мнению представителя президента, законопроект «поможет укрепить связь между избирателями и их мандатантами». Депутат Константин Ширшов (КПРФ, Кубань) пожаловался, что ему ещё ни разу не дали в региональном эфире положенного по действующему закону времени и всё время приводят разные причины. Например, один раз ему предложили договориться с депутатами от ЕР, ЛДПР и СР, чтобы они уступили ему часть своего времени. «Сколько минут и где я получу?» – спросил он у Минха. Но Минх ответил, что этого он сказать не может, но может гарантировать, что Ширшов получит одну четверть объёма, выделенного парламентским партиям каналом ВГТРК в его регионе. Председатель Комитета по общественным объединениям Сергей Попов (ЕР) добавил, что ему лично в Омске год не давали эфира, а представитель КПРФ выступал постоянно. Сергей Иванов (ЛДПР) поинтересовался, что будет, если государственный канал поменяет форму со ФГУП на что-нибудь другое. Минх очень радостно ответил, что по закону моно навязать распространение продукта, который не отличается особенно высоким рейтингом, только государственным СМИ. «Акционерка работает по-другому», – напомнил он. Депутата Илюхина (КПРФ) не устраивало отсутствие санкций для телекомпаний. Попов сказал, что не понимает, каким образом можно прописать их ответственность, а Минх сказал, что задача обеспечения равенства и задача «разогнать СМИ» – это две совершенно разные вещи. Геннадий Гудков (СР) спросил, готов ли президент к распространению этих гарантий на региональные и муниципальные СМИ и как будет определяться эффективность времени – ведь прайм-тайм отличается от ночи или раннего утра. Минх сказал, что президент может принуждать к освещению деятельности политических партий только предприятия, находящиеся в федеральной собственности, а вопрос об эффективности решит ЦИК по методике, которую напишет и согласует с Роскомнадзором. Борис Кашин (КПРФ) возмутился отменой теледебатов и существующего ныне законодательного права на 7 минут в месяц на региональном ТВ. Минх сказал, что предлагаемый закон не распространяется на время избирательной кампании, а вне кампании партии не заинтересованы в теледебатах. Он объяснил это на примере. Предположим, что депутат Локоть приглашает на теледебаты депутата Сергея Иванова. В результате Иванов информирует избирателей о деятельности ЛДПР за счёт телеквоты коммунистов. Поэтому если даже теледебаты вписать в закон, их ни одна нормальная партия проводить не будет. Сергея Решульского (КПРФ) по-прежнему волновало то, как будут чувствовать себя депутаты-«одиночки». «Они будут ходить [в рабочую группу ЦИК] с помощником? С кем-то из семейных? Или они будут только потешными депутатами?» По этому поводу мнения представителя президента и комитета разошлись. Попов, то есть комитет, признал, что проблема существует, но касается только пятипроцентников. А вот Минх проблемы вообще не видит, поскольку любая парламентская партия может делегировать в рабочую группу кого захочет. Елена Драпеко (СР) спросила, будет ли засчитываться в общий хронометраж «время должностных лиц». Попов очень чётко ответил, что если в титрах партия упоминается – то да. Минх более расплывчато сформулировал ту же позицию. При этом он заметил: «Понятно, что будут попытки под одной упаковкой продавать другой товар, но это всегда было, есть и будет». Выступая от фракции КПРФ, Олег Куликов констатировал, что новый закон хуже, чем действующий. Его мысль развил Сергей Иванов (ЛДПР). Он ностальгически вспомнил те золотые времена, когда каждый депутат имел право выступать и на ТВ, и в газетах, и на радио. Иванова беспокоит, что принцип равенства в условиях, когда не все депутаты, в первую очередь – из ЕР, горят желанием пообщаться с избирателями, может оказаться ловушкой. Ведь получается, что если в конкретном регионе одна из партий откажется от информирования избирателей о своей деятельности, то остальным тоже ничего не дадут. Геннадий Гудков (СР) сказал, что его фракция поддержит законопроект, поскольку маленький шаг вперёд лучше, чем топтание на месте. Он подчеркнул, что дискуссия – это единственный путь уберечь страну от сползания к гражданским столконовениям, в том числе вооружённым, а ротация власти – единственный способ обеспечить стабильность.С точки зрения Гудкова, в законе должен быть перечень каналов. По данным Гудкова, на телеканалах существуют «чёрные списки» запрещённых персон, в которых, в частности, значится Виктор Илюхин. В заключение справедливоросс призвал Россию подражать Соединённым Штатам, где население с увлечением смотрит многочасовые президентские теледебаты. «Надо подтягивать наше население и нашу политическую культуру до европейского, американского уровня». Гудков сказал: «мы сами отучили население от политических дебатов», в частности – тем, что отменили трансляции пленарных заседаний парламента. «Некоторые заинтересованы в том, чтобы парламет не был местом для дискуссий, а был местом скучного принятия решений», – констатировал Гудков. На этой радостной ноте обсуждение завершилось, и 381 депутат проголосовал за, а 10 против. Более 50 депутатов не голосовали. |
| « 243-е заседание Совета Федерации: Последний большевик | Губернаторы и мэры » |
|---|
