Владимир Прибыловский — по профессии историк, по призванию — правозащитник. Еще в советские времена он издавал и распространял в самиздате диссидентские материалы, подвергался преследованиям со стороны КГБ. В период Гласности создал независимую организацию «Панорама», которая вот уже почти двадцать лет занимается изучением различных политических партий и группировок России, Владимир Прибыловский — автор  и соавтор многих книг, статей, докладов, редактор интернет-сайта anticompromat.ru. Он по праву считается одним из наиболее компетентных политологов в современной России. В последнее время Прибыловский с особым вниманием изучает тот феномен, который, с легкой руки президента Путина, получил название «управляемая демократия».

Семен Резник:
Скажите, Володя, что значит «управляемая демократия» с вашей точки зрения аналитика?

Владимир Прибыловский:
Вообще, термин «управляемая демократия» возник, если я не ошибаюсь, применительно к одной из стран «третьего мира», а именно — Индонезии. По-моему, президент Сукарно как раз этот термин и выдумал. Он говорил об «управляемой демократии» применительно к Индонезии под его управлением. Интересно, что последовавший за Сукарно другой диктаторский режим в Индонезии, генерала Сухарто — к нему тоже применялся термин «управляемая демократия», но уже — политическими противниками. Строго говоря, «управляемая демократия» это одна из форм политического устройства стран «третьего мира». Вообще, в странах «третьего мира», пока они таковыми остаются, не вырываясь из этих рамок, существуют, в общем-то, всего две формы правления: либо неприкрытая тирания, как в Ливии — Каддафи, в Туркмении — Ниязова, либо режим, сочетающий некоторые элементы, я бы сказал, не демократии, но определенной свободы, остаточные или зачаточные. Демократии там, в общем, нет, но некоторый набор свобод существует. И вот, к этим странам «управляемой демократии» относятся, ну, например, из старых стран — Египет, где, кстати, мы наблюдаем постепенный рост количества свобод. Египет постепенно двигается от «управляемой демократии» к демократии. Или Турция, которая почти вырвалась из стран «третьего мира», и у нее уже почти настоящая демократия. На протяжении XX века большая часть стран Латинской Америки перестала быть «управляемыми демократиями», стала нормальными демократиями. Но зато после крушения Советского Союза большинство государств, образовавшихся на его развалинах, после некоторых колебаний, периода анархичности, пополнили список стран «третьего мира» вот с такими недемократическими режимами, которые можно вполне описать, как «управляемые демократии». Исключениями будут Туркмения и Узбекистан, где осуществляется неприкрытая диктатура, там просто нет никакого набора свобод. С другой стороны — страны Прибалтики, где при некоторых ограничениях гражданских прав русского и русскоязычного населения, тем не менее, в целом, существуют демократические режимы, и то же, ограниченное в правах русское население имеет возможность бороться за свои права и расширять их. А вот все остальные страны, начиная с Беларуси и Казахстана, где режим пожестче, и заканчивая Россией, где помягче — мы вот все попадаем в эту нишу «управляемой демократии».

С.Р.:
То есть, вы считаете, что сам термин «управляемая демократия» вполне адекватен для современной России.

В.П.:
Ну, он немножко обманывает, как в свое время и Сукарно его придумал для того, чтобы свой полудиктаторский режим прикрыть словом «демократия». О терминах, в общем-то, не спорят, а договариваются. Раз он возник в свое время и стал употребляться… Нужно просто помнить, что на самом деле это не демократия.

С.Р.:
Но вот, когда еще при Ельцине пытались негативно оценить этот режим, его назвали «олигархическим». Вы этот термин тоже очень основательно исследовали в последних статьях. Объясните нам, что такое «олигархия», и в каком смысле «управляемую демократию» Путина можно считать олигархическим режимом?

В.П.:
Термин «олигархия» применим к поздне-ельцинской и, в особенности, путинской России, но он описывает ситуацию немножко в другой плоскости. Что, собственно говоря, такое «олигархия» — по Платону, Аристотелю, Полибию, по всем словарям, включая Владимира Даля, по социологам XX века, один из которых придумал «железный закон олигархии», и так далее? Олигархия — это политическая власть богатого меньшинства, состоятельного меньшинства, правящего в своих собственных, корыстных интересах и недемократическими методами. Это вовсе не просто «олигарх — богатый человек», как наши малограмотные журналисты стали это слово употреблять с легкой руки Немцова. Причем, Немцов, когда говорил об олигархии, он не очень далеко отошел от первоначального значения термина, но уже отошел, а журналисты вообще уже все упростили. Для них любой богач это олигарх. Но на самом деле олигарх — это не просто финансовый магнат или владелец больших средств. Это богатый человек, входящий в правящий политический коллектив. В этом смысле Ходорковский — сейчас смешно говорить об «олигархе» в тюрьме — но он не был олигархом, он не входил в политическое руководство страны. А вот Лужков, Рахимов, Шаймеев, сам Путин — это, в общем-то, представители олигархии. Я считаю, что у нас в России скорее олигархия, чем автократия. Автократия — это власть одного человека, а олигархия — это власть коллектива. Так вот, я думаю, что у нас правит все-таки не Путин, а «коллективный Путин». И этим «коллективным Путиным» является олигархия, то есть, несколько сот семей. Другое дело, что у нас по Конституции роль президента очень большая, ну, и Путин человек достаточно властный, и можно говорить о том, что у нас режим правления — его можно назвать авторитарно-олигархическим. То есть,  он сочетает черты вот такой выборной президентской монархии — это элементы авторитаризма, и элемент коллективного управления, коллективного, но не демократического — это и есть олигархия. Я считаю, что у нас больше элементов олигархии, чем авторитаризма, кто-то считает по-другому, но, в общем-то, это вопрос нюансов.

С.Р.:
А каковы, с вашей точки зрения, тенденции, куда это движется? Ведь эта авторитарно-олигархическая система не может быть статичной, она должна двигаться либо в сторону демократии, либо в сторону большего авторитаризма.