| Закон о полиции: плюсы и минусы |
|
|
| Григорий Белонучкин | |
| 13:08:2010 г. | |
|
Представив на сайте zakonoproekt2010.ru на всеинтернетное обсуждение проект Федерального закона «О полиции», президент Медведев отметил: «Не должно быть таких обязанностей милиции, которые не указаны в законе, но вытекают из других законов и подзаконных актов» (Российская газета, 9 августа 2010, стр.3). Конечно, заманчивее для потенциальных правонарушителей (например, демонстрантов-31) звучало бы указание, что у милиции не должно быть ПРАВ, которые не указаны в этом законе. Но факт тот, что уже в статье 2 (пункт 2) законопроекта говорится: «Иные направления деятельности полиции определяются федеральными конституционными законами и федеральными законами.» Правда, эта норма отчасти дезавуируется частью 2 статьи 12 : «Иные обязанности могут быть возложены на полицию только федеральным законом о внесении изменений в настоящий Федеральный закон.» В статье 7 «Беспристрастность» (часть 2) читаем: «Сотрудник полиции при осуществлении служебной деятельности не может быть связан решениями политических партий, общественных и религиозных объединений.» Казалось бы, ограничения слабые, но они ужесточены в статье 30 (пункт 13 части 1): «[Сотруднику полиции в связи с прохождением службы в полиции запрещается:] принадлежать к политическим партиям, являться членом общественного объединения, преследующего политические цели, материально поддерживать политические партии и указанные общественные объединения, принимать участие в их деятельности, а также использовать преимущества служебного положения для предвыборной агитации, агитации по вопросам референдума». Забавно звучит в этом контексте нераспространение на сотрудников полиции отдельных ограничений, если они «препятствуют выполнению сотрудником полиции обязанностей по осуществлению оперативно-разыскной деятельности». Выходит, есть способ полицейскому занять должность в руководстве «Единой России», или там ЛДПР (кстати, в руководстве думской фракции эсеров – милицейский генерал Москалькова!) – это получить задание на внедрение. В части 5 статьи 10 встречаем явную грамматическую ошибку: «Граждане (…) могут привлекаться к выполнению полициИ [это в «Российской газете, на сайте – правильно: полициЕЙ] возложенных на нее обязанностей на добровольных началах.» Аналогично в статье 13 (пункт 7 части 1) следовало бы согласовать вид глагола в первой фразе: «удалять граждан с места совершения преступления, административного правонарушения, иного происшествия либо обязЫВать их оставаться там на период проведения следственных действий или оперативно-разыскных мероприятий» – или же наоборот, как в следующей фразе: «обязать», но тогда уж «удалить», а не удалять. А в пункте 14 части 1 статьи 28 за сотрудником полиции закреплено право «на защиту своих прав и законных интересов, включая обжалование в суд их нарушениЕ» (надо бы написать «нарушениЯ»). Личный досмотр (п.19 ч.1 ст.13) проводится «в порядке, установленном законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях» – и правда, эта процедура более или менее детально прописана в статье 27.7 Кодекса об административных правонарушениях, который легче всего найти на сайте garant.ru. Удручает в сопоставлении с этим часть 2 статьи 32: «Законные требования сотрудника полиции обязательны для выполнения гражданами и должностными лицами. Требования сотрудника полиции, обращенные к гражданам и должностным лицам, и предпринимаемые им действия считаются законными до тех пор, пока в предусмотренном законом порядке не будет установлено иное.» То есть, если милиционер… пардон, полицейский, очевидно нарушает требование упомянутой статьи КоАП, чтобы досмотр проводился лицом одного пола с досматриваемым в присутствии понятых того же пола, действия его, тем не менее, считаются законными, а требования – обязательными к исполнению. Часть 4 статьи 14 («Задержание») гласит: «Лицо, подвергнутое задержанию, вправе пользоваться в соответствии с федеральным законом услугами адвоката (защитника) и переводчика с момента водворения его в специально отведенное помещение.» Но известно же, что повалять и побить-то успевают в автобусе, пока везут. В статье 21 (п.9 ч.2) к числу спецсредств добавлены отсутствующие в действующем законе «О милиции» «средства сковывания движения биологических объектов (сети)», что можно только приветствовать, по крайней мере, до тех пор, пока нет свидетельств, что сетями можно причинить людям какие-либо травмы. Пункты 3 и 4 части 3 статьи 28 дают сотруднику при исполнении право использовать беспрепятственно транспортные средства (кроме посольских) для доставления пострадавших в больницы, преследования и доставления в участок преступников и право пользоваться беспрепятственно средствами связи, принадлежащими госорганам, гражданам и организациям. Про «безвозмездно» не говорится, но, возможно, имело бы смысл впрямую предусмотреть право субъекта, у которого забрали на какой-то срок машину или телефон, обратиться за компенсацией, причём не через суд. В переходных положениях (ст.55), перечисляя утрачивающие силу акты, авторы законопроекта, вероятно, забыли добавить абзац о прекращении действия на территории России Закона СССР от 6 марта 1991 года «О советской милиции» (при принятии закона о милиции 1991 года речь шла лишь о неприменении союзного закона в части, противоречащей закону РСФСР «О милиции»). И последнее. Согласно ч.7 ст.56 («Переходные положения») законопроекта, «Сотрудники милиции, не изъявившие в письменной форме согласия остаться на службе в полиции, подлежат увольнению». Жаль, что правоохранительные органы покинут люди, у которых в силу советского воспитания и послевоенных культурных традиций не поднимется рука попроситься «в полицаи». |
| « Противобашенная поэзия | 213-е заседание ЦИК: Бумагу надо экономить » |
|---|
