Сегодня, после 18 лет переговоров, Государственная Дума ратифицировала Протокол о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 года. За ратификацию проголосовало 238 депутатов, что совпадает с численностью фракции ЕР плюс один голос. Остальные три фракции не поддержали закон.

С основным докладом выступил министр экономического развития Андрей Белоусов. Кроме того, в зале присутствовала правительственная делегация во главе с первым вице-премьером Игорем Шуваловым. Из министров были Николай Фёдоров (сельское хозяйство) и Денис Мантуров (промышленность и торговля).

Белоусов практически повторил речь, с которой он неделю назад выступал на заседании профильного комитета Думы. Главный тезис: только вступив во всемирный торговый клуб, Российская Федерация сможет продемонстрировать партнёрам, что она намерена соблюдать общие правила делового обихода. Министр подчеркнул, что хотя ВТО оставляет большой простор для применения различных инструментов финансовой поддержки производителей, их применение должно быть взвешенным и осторожным, чтобы не подорвать конкуренцию.

По мнению Белоусова, лучших условий вступления, чем сейчас, Россия не могла бы добиться. Что касается расчета возможных потерь, то совершенно непонятно, на чём они основаны. С содокладом выступил глава профильного комитета Игорь Руденский. «Если мы хотим консервировать свою отсталость, нам в ВТО вступать не нужно» – заявил он. Тем не менее, комитет подготовил сводные рекомендации и предложения по защите отраслей и направил их премьер-министру Дмитрию Медведеву. Как объяснил Руденский, от вступления в ВТО все российские граждане только выиграют, но на первых порах многим российским предприятиям будет совсем непросто конкурировать с зарубежными производителями. Он назвал основную проблему, то есть основное направление, где должна сфокусироваться государственная поддержка. Это недоступность дешёвых кредитных ресурсов. Особенно от этого, по мнению Руденского, страдает средний (не мелкий и не крупный) бизнес, компании с годовым оборотом от 100 млн. руб. до миллиарда.

Вопросы можо было задавать не только докладчикам, но и Шувалову с отраслевыми министрами. Олег Смолин (КПРФ) спросил, каковы будут социальные последствия присоединения России к ВТО. Его заверили, что никаких. Геннадий Кулик (ЕР) поинтересовался, какова судьба десяти законопроектов, подготовленных депутатами для защиты аграрно-промышленного комплекса от ВТО. Шувалов рассказал, что премьер-министр Медведев вчера провёл совещание по АПК, и было принято решение в основном поправки (предложенные депутатами меры поддержки) поддержать, но ничего конкретного не обещал. Спикер Сергей Нарышкин тоже обратил внимание Шувалова на то, что правительство чересчур долго рассматривает эти законопроекты.

Ярослав Нилов спросил, просчитывались ли геополитические последствия вступления в ВТО. Белоусов сказал, что он не большой специалист по геополитике, но в принципе, чем сильнее экономика страны, тем сильнее её геополитические позиции.

Михаил Брячак (псковский эсер) произвёл фурор в зале, назвав Шувалова Сечиным. Он просил «Сечина» включить представителя правительства в координационный совет по таможенному администрированию при комитете по транспорту. «Моя фамилия – Шувалов!» – поправил единственный Игорь Иванович в кабинете Медведева, но представителя обещал прислать.

Анатолий Локоть пожаловался Шувалову на то, что в ходе вступления в ВТО потеряли целую отрасль – радиоэлектронику. Шувалов выразил сомнение, что длительные переговоры российской делегации по вопросу ВТО могли как-либо способствовать умертвлению отраслей.

Глава аграрного комитета генерал Панков спросил Шувалова, почему на социальную поддержку села собираются выделить так мало. Шувалов объяснил, что бюджет верстается в «не совсем благоприятной ситуации» и по многим программам ожидается снижение финансирования.

Коммунист Владимир Федоткин упрекнул правительство в целом за небрежение судьбами отечественного станкостроения. Отвечал ему министр промышленности Денис Мантуров. Он сказал, что с этого года объём российского станкостроения увеличился на 25% – исключительно за счёт государственного заказа.

Владимир Семёнов (ЛДПР) поблагодарил ВТО и правительство за перспективы, которые открывает возможное ослабление рубля. Белоусов охладил его надежды, указав на то, что планировать ослабление рубля – это всё равно, что планировать силу ветра.

Эльмира Глубоковская (ныне – ЕР) выступила с двумя конкретными предложениями касательно рыбопромыслового флота. Министр сельского хозяйства Николай Фёдоров сказал, что сегодня и завтра как раз проводит большое собвещание по рыбе и обсудит там её идеи. «Процентов на 50 мы на Вашей стороне», – ободрил он Глубоковскую. Иван Никитчук (КПРФ) напророчил российской рыбе, рогатому скоту и другим продуктам питания страшную судьбу и в заключение спросил Белоусова, согласен ли он подписать документ о готовности подвергнуться уголовному преследованию в случае, если мрачные пророчества относительно ВТО оправдаются. Белоусов выразил согласие при условии, что Никитчук и другие хулители ВТО тоже согласятся понести уголовное наказание, если их страшилки окажутся мифами и легендами.

Сергей Иванов (ЛДПР) почему-то попросил Шувалова повлиять на готовящееся Высшим Арбитражным Судом неправильное решение по кредитному поручительству (как таковому). Шувалов умыл руки, отделавшись от Иванова словами, что в России полностью реализован принцип разделения властей.

Владимир Афонский (ЕР) поросил у Шувалова льгот для предприятий лёгкой промышленности. Но Шувалов не поддался и твёрдо сказал, что исключений из общего налогового режима быть не должно, и дополнительные льготы плодить не следует.

Михаил Сердюк (СР) попросил Белоусова прокомментировать заявление директора-распорядителя МВФ Кристин Лагард о том, что у России нет экономических предпосылок для вступления в ВТО. Белоусов выразил сомнение, что Лагард это говорила, и комментировать не стал.

Выступления представителей фракций были предсказуемыми. Единороссы радовались, но сдержанно. Остальные протестовали (коммунисты громче, эсеры тише). Все четыре фракции требовали субсидий для одного и того же круга отечественных производителей и защиты рынка от более дешёвых и востребованных импортных товаров. В процессе эсер Михаил Емельянов породил новое определение российской продукции. Емельянову недостаточно, чтобы вещь была сделана руками россйиских рабочих на российской фабрике из российских компонентов. Он согласен считать её российской, только если и ноу-хау, и фабрика принадлежат российской компании.

В заключение министр экономического развития призвал депутатов избавиться от комплекса неполноценности, который возник у них потому, что они считают Россию чисто сырьевой страной, и вспомнить о том, что ещё советское руководство страстно стремилось в ВТО, но его туда не пускали. Кроме того, ещё в начале рассмотрения вопроса кто-то из докладчиков напомнил, что в ГАТТ – предшественнице ВТО – с самого начала (1949) состояла социалистическая Чехословакия, да и Куба, став «коммунистической», преспокойно оставалась членом ГАТТ, а затем ВТО. Руденский в свою очередь, сделал акцент на том, что Дума желает продолжить работу над проблематикой ВТО и мечтает о создании совместной комиссии с минэкономразвития. На этом обсуждение завершилось – на 40 минут раньше, чем планировалось, так что в ожидании следующих докладчиков депутаты успели быстро принять несколько законов, уже давно ждавших своей очереди.