В пятницу 13 июля шестая Государственная Дума завершила свою первую сессию. На последнем заседании были приняты законы о клевете («о внесении изменений в Уголовный кодекс в части усиления ответственности за нарушение конституционных прав граждан») и об иностранных агентах. Клевету обсуждали перед агентами, но голосовали сначала агентов, потом клевету. Чтобы не запутывать читателей, мы будем излагать дискуссии не хронологически, а тематически.

Между первым и вторым чтениями закон о клевете – в соответствии с пожеланиями В.В.Путина – сильно изменился. Из него убрали тюремное заключение и принудительные работы, зато увеличили штрафы. Например, в первом чтении за «клевету обыкновенную» полагался штраф до 100 тысяч рублей, в окончательной редакции сумму увеличили до 500 тыс. руб, за клевету в СМИ – с 200 тыс. до миллиона, с использованием служебного положения – с 300 тыс. до 2 млн., о болезни – с 500 тыс. до 3 млн., за коеветническое обвинение тяжком или особо тяжком в преступлении – с 500 тыс. до 5 млн.

Кроме того, в законопроект добавили (тоже перенесли из КоАП) отдельную статью «Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора». В КоАПе за это брали до 500 тыс. руб. штрафа, теперь будут штрафовать на сумму до 5 млн. или в размере трёхлетнего дохода или приговаривать к обязательным работам на срок до 480 часов.

Формулировку «Болезнь, вызывающая отвращение», которую коммунист Борис Кашин назвал «нацистским жаргоном» («у нас болезнь вызывает сострадание», – сказал он) заменили на «заболевание, представляющее опасность для окружающих. Список таких заболеваний содержится в постановлении правительства № 715 от 1.12.2004. Это СПИД; вирусные лихорадки, передаваемые членистоногими и вирусные геморрагические лихорадки; гельминтозы; гепатиты B и C; дифтерия; инфекции, передающиеся преимущественно половым путем; лепра; малярия; педикулез, акариаз и другие инфестации; сап и мелиоидоз; сибирская язва; туберкулез; холера и чума.

Большую часть поправок, отклонённых комитетом, представил эсер Олег Нилов. Он предлагал заменить по тексту законопроекта «клевету» на «ложь». Также Нилов хотел добавить дополнительные составы: первый – «ложь государственных служащих, членов избирательных комиссий и участников избирательной кампании о законности проведения избирательной кампании и её результатах» (от 1 до 3 лет тюрьмы) и «предоставление государственными служащими, сотрудниками полиции, надзорных органов ложных сведений» (тоже от 1 до 3 лет). По мнению Нилова, необходимо начать бороться с ложью, которая подрывает репутацию власти и обнуляет доверие к ней. По мнению докладчика Павла Крашенинникова (ЕР), в юриспруденции понятие «ложь» не используется, зато оно «идеально подходит для того, чтобы пофилософствовать в последний день».

Перед голосованием в третьем чтении закона о клевете Борис Кашин выступил с речью о грубейших нарушениях закона на парламентских выборах, которые он назвал национальным позором. Он считает, что власти выбрали примитивную стратегию запугивания: премируют полицию за разгон мирных демонстраций, лишают неприкосновенности депутатов (имеется в виду Владимир Бессонов, которого Дума лишила неприкосновенности на прошлой неделе). «Создаются условия, чтобы комфортно себя чувствовал господин Бастрыкин – это он крайний в вопросах фальсификации выборов», – заявил депутат. По мнению Кашина, за этот произвол внутри страны приходится платить умиротворением иностранных держав, в частности – базой НАТО.

От эсеров по клевете выступил Илья Пономарёв. Он выразил удивление низким КПД Думы, которая недавно принимала решение убрать этот состав из УК, а теперь возвращает его в усугубленном виде. Правда, сказал Пономарёв, это был другой президент (о том, что тогда была другая Дума, он не упомянул). Один из лидеров Левого фронта возмутился отсутствием общественного обсуждения и призвал коллег ввести мораторий на обсуждение каких бы то ни было законопроектов сразу во втором и третьем чтениях. В заключение он сказал, что все прекрасно понимают, кто будет обвинён в клевете: это те, кто будет говорить про единоросса, что он жулик и вор.

Высказавшись, Пономарёв покинул зал и не слышал, что отвечал ему единоросс Александр Хинштейн. А Хинштейн сказал, что нельзя открыто говорить, будто бы кто-то преступник и вор, потому что нарушается презумпция невиновности. Единоросс хинштейн уверен, что возвращение клеветы направлено не на то, чтобы задушить свободу слова и заткнуть гражданам рты. Он напомнил коммунистам, что против декриминализации клеветы всегда выступал их покойный товарищ Виктор Илюхин.

Депутат Митрофанов тоже пытался сагитировать коммунистов голосовать за клевету, напомнив, как СМИ недавно клеветали про болезнь Зюганова.

Вслед за Митрофановым выступил его бывший шеф Жириновский. Он предложил догнать депутата Пономарёва, в наручниках привести в зал и лишить мандата.

В результате за закон во втором и третьем чтении проголосовали фракция ЕР (во втором чтении – все 236 депутатов, при третьем чтении трое депутатов – Есяков, Кожевникова, Крашенинников – не нажали кнопки) и отдельные эсеры, причём не только расстриги Зотов, Лакутин и Митрофанов, но и примерные члены фракции Мизулина (оба раза) и Кузьмина (при третьем чтении). Фракция КПРФ голосовала против (не нажали кнопки оба раза Кочиев и Юрченко, а во второй раз также Плетнёва), фракция ЛДПР в полном составе в голосовании не участвовала. Всего за закон было подано во втором чтении 240 голосов, против – 91 (коммунисты и эсер Оганян), в третьем – за 238, против – 91 (помимо коммунистов это эсеры Беляков и Оганян).

Закон об иностранных агентах тоже претерпел между первым и вторым чтениями существенные изменения. Во-первых, в него были включены президентские поправки. Во-первых, было сделано изъятие для религиозных организаций, государственных корпораций, государственных компаний и созданных госкорпорациями и госкомпаниями НКО, а также государственных и муниципальных учреждений. Во-вторых, в точном соответствии с пожеланиями президента в зхакон вписали фразу, что «к политической деятельности не относится деятельность в области науки, культуры, искусства, здравоохранения, профилактики, охраны здоровья граждан, социальной поддержки и защиты граждан, защиты материнства и детства, социальной поддержки инвалидов, пропаганды здорового образа жизни, физической культуры и спорта, защиты растительного и животного мира, благотворительная деятельность, а также деятельности в области содействия благотворительности и добровольчество. Таким образом, деятельность в области образования, или, скажем, защиты минералов может быть отнесена к политической. Кроме того, из закона исключили всё, что относилось к Кодексу об административных правонарушениях, потому что, как сказал председатель Комитета по общественным организациям Ярослав Нилов, это предмет совместного ведения с регионами, и нужно дождаться их мнения. Между тем, в законе о клевете тоже есть поправки к КоАП, но принять его без совета с регионами ничто не помешало.

Коммунист Борис Кашин предложил проголосовать отклонённую поправку Олега Смолина: заменить термин «иностранный агент» на «некоммерческую организацию, получающую денежные средства и имущество из иностранных источников». В комментарии он сказал, что проблема вмешательства во внутренние дела России, в том числе через НКО, существует, но это далеко не самый употребительный способ иностранного вмешательства. Чаще всего внешние злодеи используют исполнительную власть. Например, ЕГЭ завёлся потому, что на его разработку дали кредит на 75 млн. долл. А термин «иностранный агент», считает Кашин, носит опереточный характер.

Илья Пономарёв попытался воспроизвести знаменитую «итальянскую забастовку», вынеся на отдельное обсуждение все свои 18 поправок. Но поскольку Единая Россия сократила ему время для обоснования с трёх до одной минуты, то сильно затянуть процедуру не получилось. Поправки Пономарёва были направлены на минимизацию вреда от закона: например, заменить «иностранного агента» на «представителя», исключить возможность приостанавливать деятельность организации без решения суда и т.д.

Осталась нетронутой норма об уголовной ответственности за «злостное уклонение от исполнения обязанностей по предоставлению документов, необходимых для включения в реестр НКО – иностранных агентов» (до 2 лет тюрьмы). Верховный Суд прислал отзыв, в котором просил заменить термин «злостный», но докладчик Ярослав Нилов (ЛДПР) счёл возможным его проигнорировать, сказав, что можно провести простую аналогию, например, со «злостным неплательщиком алиментов» – такой термин в законодательстве есть. Определение политической деятельности осталось без изменений, если не считать небольшой добавки «осуществляемая на территории Российской Федерации».

В последний момент Елена Панина предложила исключить из круга иностранных агентов объединения работодателей и торгово-ромышленные палаты. Поправка появилась после того, как президент РСПП Александр Шохин нажаловался на закон премьер-министру Дмитрию Медведеву. Правда, Шохин вроде бы просил изъять из-под закона все предпринимательские асооциации, а не только объединения работодателей, но, видимо, по пути произошла усушка и утруска. Поправка, которую раздали непосредственно в зале, была совершенно сырая: не стыковалась с текстом законопроекта, но, тем не менее, её одобрили более чем 300 голосами, а позже, уже в кулуарах привели к божескому виду.

Перед третьим чтением были выступления от фракций. Депутат Иван Никитчук (КПРФ) сказал: «давно надо было этих блох и клещей посыпать дустом». Он объяснил появление закона именно сейчас тем, что когда агенты действовали вместе с властью, на их причуды смотрели сквозь пальцы. Но когда часть их откололась от власти и устроила Манежную, Болотную и Марш миллионов, то было решено «брызнуть на них хлорофосом». Однако, те, кто устроил Манежную, Болотную и т.д. – это, по мнению Никитчука, мелочёвка, а надо разбираться с настоящими агентами. Коммунисты, сказал Никитчук, надеются, что власти и с крупными агентами тоже разберутся.

Выступавший от эсеров Илья Пономарёв сказал, что непонятно, зачем вообще депутаты приходят на пленарные заседания и сотрясают воздух. Вот Путин, добавил он, иногда прислушивается к общественному мнению, а депутаты – нет. «Это показывает, кто в стране является настоящим политиком, а кто отбывает», – заключил он. После этого Пономарёв сообщил, что стал иностранным агентом, потому что объявил сбор пожертвований для пострадавшего от наводнения Крымска и получил массу денежных переводов, в отм числе, вероятно, и от иностранных граждан. «Я выступаю в качестве иностранного агента и этим званием горжусь», – патетически воскликнул он. Пономарёв назвал закон шагом к деградации российского общества и попыткой натравить одних патриотов на других патриотов. Он сказал, что новый порядок будет работать не на примирение, а на раскол общества и выталкивать граждан из правового пространства.

После Пономарёва выступил Андрей Исаев, который заявил, что скандальную окраску закону придали «белоленточники и поддержавшая их Справедливая Россия». При этом они использовали в качестве основного метода ложь и угрозы. Большую часть НКО, заверил Исаев, этот закон не затрагивает. А Пономарёв стал иностранным агентом лишь в том случае, если тратит деньги, предназначенные для благотворительности, на свой политический пиар. Как утверждает Исаев, закон требует от организации всего лишь большей открытости, и вообще, чем чаще НКО проверяют, тем лучше для неё. Далее Исаев рассказал, что «они» пригрозили включить авторов законопроекта в Список Магнитского, и тогда фракция Единая Россия в полном составе подписала законопроект (мы проверили – действительно все). «Вносите нас в любые списки!» – прокричал Исаев.

Закон получил во втором чтении 371 голос за при 2 против и 1 воздержавшемся, в третьем – 374 при 3 против и 1 воздержавшемся. Полные результаты по фракциям можено посмотреть на сайте Льва Московкина, если вкратце – за голосовали фракции ЕР (кроме 1-2 человек, не нажавших кнопки), ЛДПР (единогласно). КПРФ (воздержался секретарь ЦК по международным делам Леонид Калашников, не голосовали от 11 до 15 депутатов), эсеры Зотов, Кузьмина, Лакутин и Митрофанов. Три голоса против – это эсеры-выходцы из бывшей Партии «Развитие предпринимательства» – Дмитриева, Грачёв и Петухова.