9 февраля в Новосибирске прошел пикет за введение визового режима со странами Средней Азии. Мероприятие было организовано в рамках всероссийской акции «Визам – да!», инициированной Национально-демократической партией.

*

Данная акция имеет вполне конкретную цель – собрать 100 тысяч подписей для того, чтобы Госдума (в соответствии с известным предвыборным пожеланием Президента) рассмотрела специально подготовленное обращение.

Помимо визового режима со Средней Азией и Закавказьем, в нем предлагается объявить мораторий на прием мигрантов из этих государств, а также снять с рассмотрения Думой новый закон – предполагающий упрощенное получение российского гражданства для всех жителей бывшего СССР. В отношении работодателей мигрантов – разработать меры повышения их ответственности, в отношении правоохранительных органов – обеспечить их защиту от давления диаспор, в отношении рабочих – законодательно уравнять оплату труда мигрантов и коренных жителей, а также способствовать поддержке независимых профсоюзов.

Указанное обращение поддержал и Координационный Совет оппозиции 23 голосами (что составляет большинство даже от изначального списочного состава), против проголосовало 0, воздержалось – 7, не проголосовало – 10. Из числа известных людей, явно не относящихся к националистическим организациям, обращение поддержали, например, Дмитрий Гудков, Гарри Каспаров, Борис Немцов, Евгения Чирикова, Илья Яшин; в числе воздержавшихся – Сурен Газарян, Филипп Дзядко, Максим Кац.

На данный момент, по информации Ростислава Антонова, возглавляющего Новосибирское отделение НДП, по стране собрано уже около 50 тысяч подписей, по Новосибирску – около тысячи. Также голоса в поддержку конкретно визового режима собираются в Интернете – их уже около восьми тысяч.

*

Кроме того, активистами новосибирской НДП было составлено обращение к губернатору области Василию Юрченко. Цитируя последнее Послание к Федеральному собранию президента Путина, в котором говорится о недопустимости «появления в России замкнутых этнических анклавов со своей неформальной юрисдикцией», националисты напоминают, что подобные требования выдвигались ими в обращении к губернатору еще два года назад – однако, тогда это повлекло лишь обвинения в экстремизме. Авторы обращения утверждают о существовании именно таких «анклавов» в районе новосибирских рынков, об их сращивании с организованными бандами, равно как о регулярном ввозе крупных партий наркотиков из Средней Азии. Также указывается на необходимость общественного контроля за планированием областного рынка труда – поскольку выделение миграционных квот осуществляется совершенно непрозрачно.

*

Позиция националистов подкрепляется рядом аргументов – как непосредственно в обращении, так и на прошедшем накануне брифинге. Попробуем систематизировать их по основным направлениям. Для полноты же картины, мы попросили прокомментировать их представителей противоположных взглядов: от либерального лагеря – партию «Яблоко» и движение «Солидарность», от социал-демократического – движение «РЕформация».

1. Экономический аспект.

Наиболее распространенным аргументом против миграции является ее негативное влияние на рынок труда: «гастарбайтеры» занимают рабочие места коренных жителей, порождая безработицу.

Против этого возражает Олеся Вальгер, «Яблоко»: «Даже сейчас, при безвизовом режиме и нелегальных иммигрантах, у нас только в городе открыто более 3500 вакансий по рабочим специальностям. Это 70 % от общего числа официально зарегистрированных службой занятости».

В подобном ключе три года назад высказывалась и Лидия Графова, председатель исполкома Форума переселенческих организаций. По ее мнению, «в той же Москве огромное количество вакантных мест в тех отраслях, куда не идет работать местное население».

Впрочем, известно, что отсутствие спроса на рабочие места может быть преодолено не только привлечением дополнительной рабочей силы, но также повышением предлагаемой зарплаты, в т.ч. за счет модернизации производства и сокращения количества рабочих мест (что, впрочем, порождает проблему безработицы).

Между тем, этого не происходит в т.ч. за счет именно демпинговой конкуренции: в своей нише мигранты понижают цену рабочей силы до уровня, неприемлемого для коренных жителей.

Лидер «РЕформации» Андрей Терехин комментирует это следующим образом: «Такое ощущение, что если исчезнет эта "дешёвая рабочая сила", то внезапно русские поймут, что их место на стройке, в траншеях, на мусороуборочных работах или в шашлычных. Вместо того, чтобы гнать иммигрантов, приехавших в поисках лучшей жизни, я бы приложил усилия для их объединения в профсоюзы, способные повлиять на рост зарплаты. Тогда, может быть, и русские пожелали бы конкурировать за эти рабочие места».

Заметим, что последний аргумент Терехина отчасти разделяют и сами националисты – неожиданно объединяясь с левыми в требовании поддержки независимых профсоюзов и повышения зарплаты мигрантов.

Кроме того, миграция может быть рассмотрена как тормоз на пути модернизации: эту тему на пресс-конференции затронул единственный участник, не представлявший националистические движения, лидер партии «Демократический выбор» Владимир Милов. Точно так же, как и обилие сырья, обилие дешевой рабочей силы позволяет сохранять низкий уровень технологий в тех сферах, где задействованы мигранты, равно как и во всей нашей экономике, с бюрократизированным и коррумпированным госаппаратом. Иначе можно сказать, что возможность экстенсивного, количественного расширения экономики препятствует ее интенсивному, качественному развитию.

На проблемы данного подхода указывает представитель «Солидарности» Александр Коллер: «Сейчас у нас мелкая экономика подсела на полулегальных мигрантов как наркоман на иглу – и если владельцев компаний лишить возможности нанимать гастарбайтеров, у них неизбежно начнется сильная "ломка"». Другой «солидарист» Александр Максимов уверен, что «даже если закрыть границы, сама собой концепция механизации и автоматизации труда ниоткуда не появится».

2. Социальный аспект.

Так или иначе, условия существования, на которые мигранты обречены в нашей стране, зачастую подталкивают их к криминалу. Согласно выступлению на брифинге Владимира Тора, «каждое четвертое преступление в Москве совершается руками мигрантов».

Также Тор заявил, что «90% героинового трафика принадлежит Узбекистану и Таджикистану».

Кроме того, утверждается и опасность распространения радикального исламизма в данной среде – совсем недавно новосибирцам пришлось вспомнить об одном подобном случае: предъявлено обвинение ваххабитам, задержанным в марте прошлого года и, по материалам следствия, финансировавшим из Новосибирска боевиков на Кавказе (из средств, полученных преступным путем) – при этом, группировка сформировалась в СИЗО, где отбывавшие наказание бандиты разных национальностей (русские, азербайджанцы, ингуши) приняли ислам.

Наиболее дискуссионным при анализе данных аргументов является вопрос о проценте преступлений со стороны мигрантов. На форуме ДПНИ цитируется информация о 90% преступлений, совершаемых гражданами СНГ – впрочем, вполне возможно, имеется в виду «среди преступлений, совершенных иностранцами». Ресурсы, посвященные мигрантам, более склонны к разоблачению высокой статистики – например, на красноярском сайте сообщается, что по данным Федеральной службы государственной статистики и Министерства внутренних дел, равно как Федеральной миграционной службы, мигранты совершают в России всего лишь 2% преступлений, а количество преступников среди граждан России в 3 раза превышают аналогичную цифру среди мигрантов. Официальные данные ФМС по Новосибирской области – 0,8%. Президент фонда «Миграция – XXI век» Вячеслав Поставнин комментирует это так: «Совершить здесь преступление и сесть в тюрьму означает для них обречь на голодную жизнь семью на родине». Цифра в 70% была озвучена начальником ГУ МВД по Москве Владимиром Колокольцевым – однако, на одном из круглых столов выяснилось, что под «приезжими» в данной статистике понимаются не-москвичи, процент же преступлений мигрантов по Москве составляет 3,7%. Заметим, что и в этом материале преемник Колокольцева Анатолий Якунин говорит о 48-70% приезжих – хотя в заголовке уже фигурируют «мигранты»; впрочем, конкретно по выходцам из ближнего зарубежья он называет цифру 17%. Следственный комитет при прокуратуре по Московской области на первую половину 2009 г. называет следующие цифры: иностранцами (большинство из которых жители СНГ) совершено 9,8% преступлений, гражданами СНГ совершено 15,6% убийств и 48% преступлений против половой неприкосновенности и свободы личности – причем, большинство из этих преступников не имеют регистрации в Москве и области (т.е. не учитываются ФМС); кроме того, в Москве концентрация мигрантов является более высокой, чем в целом по России.

Комментарий Андрея Терехина: «Довод этнопреступности я считаю раздутым. Каждая драка между представителями разных национальностей освещается в интернете как событие федеральной важности – однако, ни о какой массовости тут речь не идёт. Это обычная попытка подогнать любой признак во внешних обстоятельствах под свою идеологию. Я в жизни всего один раз сталкивался с этническим конфликтом, когда дрался с дагестанцами в армии – обычная мужская драка, ничего особенного, из-за чего стоило бы поднимать шум. Между тем, у националистов, да даже и у рядовых граждан стоит спросить: сталкивались ли они со случаем этнопреступности в их подъезде, доме, дворе, с их знакомыми или друзьями? Я спрашивал, и до сих пор не получил ни одного положительного ответа. О преступлениях же националистов из ненависти к людям другой национальности я слышал гораздо больше».

3. Культурный аспект.

Также в обращении указывается, что замкнутые общины мигрантов не интегрируются в российское общество – и вопрос, до какой степени возможно расширение культурно чуждых групп, является отнюдь не праздным. Как заметил Владимир Милов, приезжающие к нам жители Ближнего Зарубежья в основном, родились в 80-х гг. и уже практически не имеют отношения к существовавшей ранее общности советских граждан.

Многие из них почти не знакомы ни с языком, ни тем более с культурой; дети же мигрантов, попадая в российские школы, неизбежно ослабляют контингент учащихся, ухудшая качество образования. А причиной распространения радикального исламизма в обращении называется именно религиозный барьер.

Наконец, неконтролируемая миграция препятствует интеграции России в Европу и в частности – безвизовому режиму с европейскими государствами. В этом пункте националистическая оппозиция вновь обнаруживает себя с весьма неожиданной стороны – самоопределяясь уже не по отношению к Европе, через «особый путь» (эта риторика как раз всё более переходит к власти), а как раз по отношению к Азии, через «европейский выбор». Более того, поиск общности осуществляется именно через проблему, становящуюся всё более насущной и для Европы. Как гласит первая фраза на сайте «Визам – да!» – «Массовая неконтролируемая миграция – бич всей европейской цивилизации и России в том числе».

Впрочем у данной позиции также имеются противники.

Олеся Вальгер уверена, что «на безвизовый режим с Европой визы со Средней Азией никак не повлияют. Это только первый пункт, и как только он будет снят, обнаружатся другие: уровень преступности, несовместимый с ЕС, проблема "грязных" автомобилей и многое другое».

Андрей Терехин: «Граждане из Средней Азии – это граждане той страны, в которой я родился. Безусловно я выступаю против ещё одного механизма разобщения людей разных национальностей. Я считаю, необходимо вести политику активной культурной интеграции иммигрантов в качестве обязательного условия получения российского гражданства. По поводу же введения виз, я считаю, что в нашем мире с современными глобальными процессами визовые режимы, наоборот, только вредят развитию – и потому следует добиваться отмены визовых режимов как для граждан России в других странах, так и для граждан других стран в России».

Александр Максимов полагает, что при нынешней системе коррупции получение визы вряд ли будет для мигрантов представлять проблему. Подобная точка зрения была высказана в упомянутом выше материале руководителем информационно-правового центра «Миграция и закон» Гавхар Джураевой – правда, уже относительно квот на мигрантов, по ее мнению, вытесняющих мигрантов в нелегальный сектор, с которым собственно и связаны многие из известных негативных последствий миграции.

Подвести некоторый промежуточный итог данной дискуссии мы попросили Ивана Петрова: «Темы, поднимаемые националистами, даже имея под собой разумные основания, часто встречают настороженное отношение – данная идеология многими ассоциируется как со своим небезупречным прошлым, так и с наиболее одиозными представителями, да и вообще с идеей превосходства одного сорта людей над другими. Впрочем, и перед коммунистами, и перед либералами стоят те же самые проблемы. Сейчас мы можем наблюдать явное обновление националистической идеи – в том числе, за счет вдумчивой проработки аргументации. Но пожалуй, ряду вопросов они придают чересчур первостепенное значение. Безусловно, проблема виз имеет право на существование: очень многие государства также считают неприемлемым пускать к себе домой людей, не знакомых с их культурной традицией, а зачастую – и с их моральными устоями. Но с другой стороны, существование поликультурного мира – уже неизбежная реальность, как бы ни была она неожиданна и дискомфортна для многих людей (именно в силу этого, еще с эпохи романтизма, всё более влиятельным становятся традиционализм и во многом близкий ему национализм). Причем, иные мировоззрения ожидают нас среди представителей не только других национальностей, но и других поколений, другого рода занятий, других политических убеждений или эстетических предпочтений – и неизбежно придется учиться со всем этим жить. Другое дело, что для любого культурного давления существует предел прочности».

Выбрать из двух подходов наиболее аргументированный мы предоставляем нашим читателям. Будем считать это вкладом в «начало широкой общественной дискуссии», к которой призывают авторы обращения.