В пятницу 28 февраля Государственная Дума приняла в первом чтении три законопроекта, которые их авторы именуют антитеррористическим пакетом.

Первый законопроект вводит безразмерное определение террористического акта. Второй предусматривает дополнительный надзор по отношению к российским пользователям Интернета. Третий устанавливает абсурдно низкие лимиты анонимных электронных денежных переводов.

По мнению главного идеолога думского антитерроризма Ирины Яровой, все предложенные меры необходимы для обеспечения безопасности. Непосредственным поводом для внесения законов стали трагические события в Волгограде в самом конце прошлого года. По мнению разработчиков из всех четырёх фракций Думы, их предложения отражают лучшие мировые практики.

«В целях усиления защиты гражданина и общества от терроризма» депутаты одобрили отмену сроков давности для преступлений террористической направленности и сходных с ними (включая содействие терроризму, призывы к терроризму, а также, например, «Планирование, подготовку, развязывание или ведение агрессивной войны» – ст. 353 УК). ФСБ получает право официально проверять документы, а также обыскивать граждан и принадлежащие им машины «при подозрении, что они используются в противоправных целях». Судам запретят назначать по этим статьям наказания ниже низшего предела, установленного кодексом, а также применять условно-досрочное освобождение.

Новое определение террористического акта звучит так: это «Совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов государственной власти, органов местного самоуправления и международных организаций, воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях». Новое в этой формулировке – во первых, «дестабилизация деятельности», а во-вторых – появление в списке органов местного самоуправления. Что именно понимают авторы под дестабилизацией МСУ (например, бойкот заседания сельсовета его депутатами?) – решать судам.

Верховный Суд Российской Федерации прислал критический отзыв на законнопроект, отметив, что ему требуется существенная доработка. Отмена сроков давности, полагает Верховный Суд, «не согласуется с доктриной уголовного права и международными нормами». По поводу статей 205.4 и 205.5 (об участии в террористических сообществах и организациях) ВС считает, что менять их текст (ужесточать наказание) преждевременно, т.к. они новые. Также Суд считает, что пожизненное заключение за прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности – это чересчур жестокое наказание, «явно неадекватное характеру общественной опасности». Суд также указал на то, что в случае принятия проекта в нынешнем виде могут возникнуть разнообразные юридические коллизии в виде расхождений между нормами внутри одного и того же УК.

В поддержку этих поправок высказались все фракции, кроме коммунистов. КПРФ приветствует попытки ужесточить наказание для террористов, но опасается чрезмерного расширения полномочий ФСБ.

Другое направление антитеррористической деятельности депутатов – это ужесточение регулирования Интернета. Депутаты одобрили в первом чтении обязанность «организатора распространения информации или обмена данными между пользователями» уведомлять власти (вероятно, в лице Роскомнадзора) о начале такой деятельности. Эта обязанность распространяется и на физических, и на юридических лиц. Кроме того, упомянутые организаторы обязаны хранить абсолютно всю проходящую через них информацию в течение шести месяцев для предоставления розыскным органам в случае чего. Проблема в том, что никто, в том числе авторы закона, не понимает, кто такие «организаторы распространения информации или обмена данными». Например, председатель комитета по информполитике Алексей Митрофанов высказал мнение, что физические лица, которые организуют обмен информацией в семейных и домашних сетях, не должны подпасть под действие закона, который таким образом требуется уточнить. С другой стороны, пиарщик-эсер Леонид Левин, один из авторов законопроекта, выразил надежду, что закон покончит с анонимностью в Интернете и провёл аналогию с процедурой покупки сим-карт.

Депутаты также одобрили идею о том, что если организация, предоставляющая услуги связи, находится вне России, а получатель услуги – на территории России, то местом оказания услуг считается Россия. Иными словами, организаторы обмена данными, регистрирующие сайты за рубежом, всё равно должны уведомлять российского контролёра и хранить данные для нужд российских следователей. Сложность в том, что в российском законодательстве нет определения «организации, предоставляющей услуги связи».

Третий законопроект пакета направлен на то, чтобы ограничить использование неперсонифицированных электронных денег. Допустимый остаток на неперсонифицированном счёте в платёжной системе сейчас составляет 15 тысяч рублей, а будет снижен до пяти. В месяц можно перевести не более 40 тысяч рублей, а будет – не больше 15 тысяч в месяц и не больше 1 тысячи в день. Такие же лимиты – 15 тысяч и 1 тысяча – будут на обналичивание электронных денег. Запретят также неперсонифицированные трансграничные переводы, включая переводы с выданных иностранными банками неперсонифицированных платёжных карт. По мнению думцев, неперсонифицированные электронные деньги – один из источников финансирования терроризма.

Комитет Госдумы по финансовому рынку (председатель – Наталья Бурыкина) написал разгромное заключение на законопроект. В нём говорится, что в 2013 году объём рынка электронных платежей составил примерно 246 млрд. руб. Из них по данным банка России 96,9% являются неперсонифицированными. Более 60% платежей превышают порог в 1000 рублей. В основном это относится к оплате «таких социально значимых услуг, как ЖКХ, услуг связи, билетов, путёвок, государственных, муниципальных, финансовых услуг, включая страховые услуги, погашения кредитов, налогов, штрафов». Вывод комитета: предложенные меры приведут к значительному росту доли наличных денежных расчётов в экономике, а наличные денежные средства контролировать гораздо сложнее.

Комитет также отмечает, что главная причина популярности неперсонифицированных электронных денег – это безопасность платежей, поскольку такие средства платежа не требуют ввода конфиденциальных данных и защищают плательщиков от мошенничества. Кроме того, по мнению комитета, запрет на обслуживание иностранных неперсонифицированных карт может отпугнуть значительное число иностранных туристов, которые боятся пользоваться на территории России своими основными кредитками.

В своём выступлении Бурыкина подчеркнула, что точку зрения комитета по финансовым рынкам разделяют правительство, Центральный банк, Росфинмониторинг и министерство экономического развития. Она назвала суточные ограничения электронных платежей беспрецедентной нормой и попыталась объяснить коллегам, что трансграничные переводы не могут контролироваться государственными органами Российской Федерации, потому что как минимум одна сторона находится в зоне действия другого регулятора. Но партийная дисциплина превыше всего – комитет рекомендует законопроект в первом чтении поддержать – «при условии его существенной доработки с учётом высказанных замечаний». Яровая категорически не согласилась с комитетом по финансовым рынкам, ЦБ и т.п. и сказала, что она предлагает идти по пути всего цивилизованного мира, где, с её точки зрения, с анонимными платежами борются.

Самой большой популярностью у депутатов, как выяснилось, пользуются как раз ограничения электронных платежей. Законопроект об этом поддержало 444 депутата. Не голосовали два коммуниста, Корниенко и Федоткин, и 4 эсера – Гудков, Зубов, Петров и Пономарёв. Ограничения для организаторов обмена данными в Интернете тоже поддержали бодро: 438 «за». У коммунистов не голосовал тот же Федоткин, а к либеральной четвёрке из фракции СР присоединились Гартунг, Грачёв, Дмитриева, Петухова, Крутов, Ушаков и Швецов. У мер по ужесточению антитеррористических наказаний сторонников оказалось меньше – 354 депутата. Не голосовали все коммунисты и четвёрка инакомыслящих эсеров.

После трёх законопроектов Яровой свой законопроект, тоже имеющий отношение к терроризму, представило правительство. Оно попросило Думу увеличить санкции за заведомо ложное сообщение о террористическом акте. Объяснение было проостым: надоело зря эвакуировать торговые центры. Вероятно, представители правительства уверены, что истинные сообщения о террористических актах по неорганизованным каналам не поступают.

На внесение поправок к трём пакетным проектам Дума выделила 30 дней, к правительственному о телефонном терроризме – семь дней.