Сегодня в пожарном порядке Дума приняла в первом чтении закон о возвращении в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы наказания за клевету с одновременным изъятием аналогичной статьи из Кодекса об административных правонарушениях, в который эта статья перекочевала из УК совсем недавно по инициативе находившегося на последнем президентском издыхании Д.А.Медведева. Авторы законопроекта – Павел Крашенинников, Ирина Яровая, Дмитрий Вяткин, Владимир Поневежский, Александр Хинштейн, Михаил Маркелов и Ольга Тимофеева (все 7 – Единая Россия). За закон проголосовали 242 депутата, что представляет собой максимально возможную математическую сумму голосов фракции ЕР и отдельных расплевавшихся со своей партией эсеров.

С докладом выступил Павел Крашенинников, в прошлом – министр юстиции, затем – видный член руководства Союза правых сил, а затем опора медведевской либерализации уголовного законодательства. Он сказал, что необходимость принятия законопроекта вызвана наличием в Конституции Российской Федерации (1993 года) статьи 21, где написано, что достоинство личности охраняется государством. Он признал, что в действующем законодательстве есть меры, направленные на защиту этого конституционного права, но они, с его точки зрения крайне неэффективны: штраф за клевету составляет от 1000 до 3000 рублей. По его словам, перенос клеветы из уголовного состава в админитративный привёл к тому, что граждане перестали в судебном порядке защищать свою честь и достоинство. Авторы законопроекта считают, что клевета – это тоже насилие, которое, как выразился Крашенинников, может травмировать сильнее, чем побои. Поэтому и предлагается новая статья в УК. По мнению Крашенинникова, это не возвращение старого, а новация: ведь впервые вводятся такие составы как «клевета, совершённая с использованием своего служебного положения» и «клевета о болезни, вызывающей отвращение». Как эта средневековая формулировка попала в текст – уму непостижимо. Правовое управление Думы тоже отметило, что понятие «болезнь, вызывающая отвращение» носит оценочный характер и вообще фраза составлена таким образом, что клевета распространяется не о лице, а о болезни.

В заключение своего доклада Крашенинников сказал, что клевета всё-таки ненасильственное преступление, и поэтому, хотя в первом чтении он предлагает в качестве санкции, в том числе лишение свободы на срок до пяти лет, ко второму чтению эту опцию из закона уберут. Об этом своём мнении он узнал вчера из направленного в Думу заключения президента Путина, где говорится, что тюрьмой и принудительными работами клеветников наказывать не следует.

Текст законопроекта, а послезавтра – и поправки к нему, вероятно, можно будет найти на сайте asozd.duma.gov.ru (хотя в данный момент сайт завис). Клевета определена в нём как распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. Наказание при отсутствии отягчающих обстоятельств – штраф до ста тысяч рублей или шестимесячной зарплаты осуждённого, обязательные работы на 120-180 часов, ограничение свободы на срок до года либо принудработы на тот же срок. В статье 4 варианта отягчающих составов. Клевета публичная или с применением СМИ может повлечь штраф до 200 тыс. руб. или годичной зарплаты, обязательные работы на 180-240 часов или принудительными работами на срок до двух лет. Клевета с использованием служебного положения – 200-300 тыс., одно-двухгодичная зарплата, 240-360 часов обязательных работ, до двух лет принудительных работ, ограничения или лишения свободы. «Клевета о болезни» – штраф до полумиллиона или зарплата за три года, 240-360 часов обязательных работ, до двух лет ограничения свободы, до трёх – лишения свободы или принудработ. И, наконец, клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или осбоб тяжкого преступления – штраф 300-500 тысяч, зарплата за 1-3 года, обязательные работы на 360-480 часов, ограничение свободы до 4 лет, принудработы или лишение свободы – до пяти.

Выслушав Крашенинникова, коммунист Борис Кашин публично предался воспоминаниям о том, как в декабре Крашенинников убедительно обосновывал необходимость отмены уголовного наказания за клевету. Кашин припомнил Крашенинникову, что заодно с клеветой из УПК убрали предварительный арест для подозреваемых в экономических преступлениях, и поинтересовался, почему возвращают только клевету, то есть тот состав, который удобно использовать против оппозиции.

Крашенинников ответил, что в законе, который имеет в виду Кашин, клевета была мелкой деталью. Он повторил, что речь идёт не о возвращении старой статьи, а о совершенно новой статье, соответствующей, как это принято сейчас, международной практике, но более мягкой. По утверждению Крашенинникова, в США за клевету можно сесть на 10 лет.

Валерий Шудегов (СР) попросил разъяснить, будет ли статья о клевете применяться к политикам в период избирательной кампании. Крашенинников подтвердил, что будет.

На упоминание о международной практике Сергей Иванов (ЛДПР) отреагировал репликой, что в некоторых странах и неверных жён камнями забивают. Он спросил Крашенинникова, какие болезни войдут в список вызывающих отвращение. У Иванова, например, отвращение вызывает нарциссизм и боязнь начальства. Крашенинников сказал, что про боязнь начальства он информирован хуже, чем депутат, задавший вопрос. А те болезни, которые он имеет в виду, он не хочет публично называть.

Максим Рохмистров (ЛДПР) тоже вернулся к делам недавно минувших дней, когда президент Медведев проводил «декриминализацию». Он предположил, что после возвращения клеветы в УК назвать коррупционера коррупионером до того, как его посадят в тюрьму, будет нельзя. А ведь когда уголовное наказание за клевету отменяли, это объясняли именно необходимостью создать стимулы для разоблачения коррупции. «Значит ли всё это, что курс изменился?» – спросил Рохмистров. Крашенинников про курс отвечать не захотел, зато признал всех коллег в будущем «следить за речью».

Юрий Синельщиков (КПРФ) в своём выступлении поиздевался над тем, как коррупцию «то выносят, то вносят», то предлагают тюремный срок, причём даже более суровый, чем в прежние времена, то начинают говорить, что сажать не будут. Он ехидно заметил, что даже в официальном отзыве правительства, подписанном В.Сурковым, выражалось сомнение в правомерности такой санкции за клевету, как лишение свободы. Однако инициативные единороссы настаивали на своём, пока не высказался уже Кремль. Он сказал, что перенос статьи в УК не в интересах потерпевших, потому что заявления потерпевших в гражданском процессе удовлетворяются гораздо чаще, чем в уголовном. Фракция КПРФ считает внесение в УК этой статьи признаком слабости власти.

Владимир Жириновский рассказал, что его партия всю жизнь выступала за амнистию и продолжает считать, что сажать надо только за убийства, мошенничество и очень крупные кражи. Напомним, что фракция ЛДПР действительно настаивала на декриминализации клеветы в течение многих предшествующих созывов Думы, задолго до появления инициативы Медведева. Жириновский выразил уверенность, что после принятия закона любой чиновник сможет добиться возбуждения дела против любого гражданина, а у гражданина не будет возможности сделать то же самое по отношению к чиновнику.

Александр Хинштейн выступил сразу в двух ипостасях: как единоросс и как журналист, специализирующийся на кле…, извините, расследованиях. Он начал с того, что возвращение клеветы в УК является реакцией на гражданский протест. Людям кажется, что власть ущемляет их достоинство, и в ответ Единая Россия предлагает законопроект, направленный на защиту их достоинства. Хинштейн подчеркнул, что речь не идёт о ревизии политики Дмитрия Медведева, а о том, что сегодня достоинство человека оказалось за рамками уголовно-правовой защиты. От клеветы, сказал Хинштейн, умирают люди, рушатся семьи и судьбы. Воодушевившись, он призвал поднять руки тех, кто не читал про себя, что он является уголовным преступником, иностранным гражданином, сексменьшинством и т.п. Далее оратор разъяснил, где начинается клевета. Если сказать про человека, что он дурак – это нормально. А если сказать, что он вор – это клевета. Разъяснения про термин «жулик» не последовало. По мнению Хинштейна, сегодня уголовное законодательство в достаточной степени защищает достоинство представителей власти. Но права обычных граждан находятся в небрежении. Поэтому предлагаемый Единой Россией законопроект – это не самооборона власти, а защита прав обычных людей. Этот закон необходим и профессиональному журналистскому сообществу, о чём сказали вчера Хинштейну Богданов и Гусев.

Олег Нилов (СР) сказал, что нужно ввести уголовное наказание не только за клевету, но прежде всего – за ложь и враньё, которыми пронизано всё и вся. Даже врачей и учителей заставили врать на избирательных участках, – констатировал он. В связи с этим он предложил продолжить обсуждение в течение нескольких месяцев так, чтобы в конечном счёте издать закон о борьбе с враньём. «Думаем одно, делаем другое, голосуем по-третьему», – признался Нилов, после чего предложил оборудовать микрофоны в зале детекторами лжи. Кроме того, он обратил внимание коллег на то, что в зале сидят оборотни, которые обманули своих избирателей. «Откуда все эти оборотни?» – задал он риторический вопрос.

В заключение координатор фракции КПРФ Сергей Решульский заметил, ни на что не намекая, что в понедельник на совещании у Жукова сказали, что принимаюжт в первом чтении, а второе будет осенью. Сегодня же из проекта постановления Решульский узнал, что на поправки отводится два дня, и в пятницу всё это станет законом.

При обсуждении законопроекта прошло незамеченным изменение в статью 137 УК – «Нарушение неприкосновенности частной жизни», то есть распространение о человеке сведений, соответствующих действительности, но составляющих личную или семейную тайну. Максимальное наказание по этой статье предлагается увеличить с 2 до 3 лет лишения свободы, а за те же деяния с использованием служебного положения – с 4 до 5.

Депутаты не исключают, что ко второму чтению кем-нибудь из них может быть представлена поправка о восстановлении и 130-ё статьи УК – «Оскорбление», декриминализованной (перенесённой в КоАП в том же декабре 2011 года).